Вдоль стены, вытянув вперёд лапы и спотыкаясь, брёл заблудившийся Звездокрыл. Вещунья пыталась оттащить его назад. А в небе…
В небе вдруг расцвёл ослепительный медно-оранжевый цветок и обрушился вниз, оставляя за собой шлейф дыма. Дракон с огненной чешуёй!
– Все с дороги! – кричала Беда, пикируя во двор. – Солнышко, убери всех! Живо!
Цунами сообразила первая. Перепрыгнув через лежащего, она едва успела оттолкнуть Солнышко и Ореолу. Отшатнувшись от волны нестерпимого жара, все трое изумлённо смотрели, как небесная кидается к Глину.
– Ты не умрёшь! – воскликнула она. – Я не позволю!
– Стой… – Цунами дёрнулась вперёд и тут же отскочила. – Что ты делаешь?
– Выжигаю яд, – ответила Беда и вонзила раскалённые когти в самую середину почерневшей раны.
Глин вскинулся с пронзительным воем, разворачивая крылья, будто хотел улететь. Цунами, Ореола и Солнышко кинулись к нему и схватили за лапы, стараясь удержать на месте, но земляной дракончик был крупнее их и вырывался изо всех сил.
– Потрошитель, сюда! – крикнула Ореола, и через мгновение ночной убийца присоединился к ним.
– Глин, потерпи! Она помогает тебе! – всхлипывала Солнышко.
Боль мешала ему услышать. Он продолжал биться и метаться, и крики его разрывали сердце, как зазубренные когти ледяных. Тогда Солнышко зажмурилась и навалилась на него всем телом, вдыхая жуткий запах горящей чешуи и обугленной плоти. Ей казалось, что она заглядывает в жерло вулкана, уничтожившего остров ночных драконов.
На помощь подоспел кто-то ещё, придерживая раненому крылья, хвост и задние лапы. Солнышко открыла глаза и увидела рядом Шквала и Звездокрыла, а удерживать передние лапы Глина ей помогала собственная мать.
– Мама! – Она с облегчением прижалась щекой к тёплой родной чешуе.
– На его месте должна была оказаться я, – вздохнула Тёрн, – но не успела долететь вовремя.
Солнышко обернулась на рану и тут же отвернулась, борясь с тошнотой. Меднокрылая погрузила огненные когти в дымящуюся плоть и вырезала целые куски, поражённые чернотой. В бедре у Глина уже зияла кровавая обугленная дыра.
– Не знаю, как он сможет пережить такую боль, – прошептала Тёрн.
– Сможет! – со свирепой уверенностью ответила Солнышко. – Он – сможет!
– Жаропрочная чешуя, – объяснил Звездокрыл, державший другую лапу.
– Ну, надеюсь… – Замолчав, Тёрн обняла дочь крылом и прижала к себе.
Наконец, меднокрылая отступила от раненого.
– Всё… наверное, – устало выдохнула она, потом добавила: – Я не вижу больше яда, а вы?.. Глин! Глин, как ты?
