- У меня голова кружится,- сообщила она радостно.-И ты тоже кружишься. А теперь тебя двое. Я хочу спать.
Сердце в нем запрыгало, и он почувствовал, как вспотели ладони.
А она, чуть пошатываясь, подошла к кровати, откинула одеяло, расстегнула, сняла и бросила на спинку стула его рубашку, и промахнулась. Рубашка упала на пол, обмякла беспомощно, словно не обтягивала это молодое, сильное тело минуту назад. Его лучшая рубашка лежала на полу поверженным флагом, по белому полю которого сновали голубые всадники.
- Потуши свет,- сказала она, зябко и сладко кутаясь в одеяло.
Он потушил свет и холодеющими руками поднял с пола, бессознательно отряхнул и повесил на спинку стула рубашку.
"Боже мой, помоги мне",- подумал он , не совсем ясно сознавая о чем просит, и осторожно, не раздеваясь, прилег с краю кровати рядом с ней.
Дождь кончился, и выглянула светлая, мертвенно-спокойная луна. Свет ее падал в окно, и в свете луны увидел он как она спит, тихо посапывая, и увидел ее по детски надутые губы, и кажущиеся заплаканными без косметики, тревожно подрагивающие, прикрытые глаза, увидел ее худую, тонкую ключицу и белую руку, выпростанную из-под одеяла, и покрытую пупырашками холода, заметными в свете луны. "Мерзнет",- подумал он с нежностью и попытался прикрыть одеялом ее руку. Она сладко чмокнула во сне губами и затихла, ровно, спокойно дыша. Теперь она совсем не была похожа на ту женщину, которую он встретил на остановке, а скорее была похожа на беззащитного маленького ребенка, оставленного на его попечении он осторожно повернулся боком, лицом к ней, чувствуя, как прилипают к щиколоткам еще не совсем просохшие манжеты брюк. А рядом, на кусочке одеяла лежал бледный лунный луч из его снов, освещая ее худую руку и хрупкую ключицу. И от всего этого дышало на него чем-то родным, что неясно грезилось ему по ночам и тут он почувствовал, что плачет. Это было так глупо, что он рассердился. Боже мой, помоги мне, снова подумал он, не понимая чего просит. Но теперь уже не женщина лежала рядом с ним, не женщина, чья голая рука, высунутая из-за двери ванной комнаты, привела его в трепет, а маленькая девочка, которой он протягивал под дождем свой мокрый берет. Улыбаясь, она брала и надевала его берет, а потом они шли рядом и он держал ее маленькую руку в своей, а она шла покорно и доверчиво, и немного отставала, не успевая за его большими шагами. Чмок, чмок, чмок, чмок, отзывалась мокрая земля под ногами. Чик, чик, чик, слышал он за собой торопливые шажки.
