— Есть, Первый!
Вскоре, в сопровождении своей команды, он уже был у объекта. Погрузка, находящихся под наркотическим кайфом боевиков и охранников, уже заканчивалась. Их усаживали рядами в крытый грузовик плечо к плечу. Закончив погрузку, в кузов влезли по два бойца Олега с автоматами, затянули тент. К нему подошел старший сопровождения. Доложил:
— Погрузка закончена. Раненых с покалеченными конечностями отсоединили в другую группу.
— Второй, примите надлежащие меры к доставке их в больницу и обеспечении надлежащего контроля за ними. Утром разберемся и решим, как с ними поступить.
— Есть, Первый!
Карим вытащил карту и принялся объяснять:
— Едете вот этим маршрутом, до следующего пересечения трассы с второстепенной дорогой. По ней проезжаете пятнадцать километров и сворачиваете на левую заброшенную проселочную дорогу, проезжайте по ней километра четыре и всех выгружаете. Оставляете им четыре двадцатилитровых канистры с водой. Одному из наиболее крепко кайфующих оставляете нож и снимаете наручники, как кайф пройдет, замерзнут так и очнутся, этот без наручников их освободит и в путь. Ну а там — как у них получится. Пусть сам Аллах с ними разбирается. Это уже не наше дело. Проинструктируй водителей о порядке следования, действиях при остановке дорожных блюстителей. Во всех случаях нештатной ситуации связываться со мной по рации. Мой позывной — Первый. Десятый тебя проинструктировал о действиях при остановке ГАИшниками.
— Так точно, командир.
— Ну, тогда инструктируй и вперед. Важно еще затемно доехать до места выгрузки. Удачи тебе.
— Спасибо, командир.
Тут к Кариму обратился подъехавший Иркин.
— Первый, жду следующих распоряжений.
— Сейчас отдохни, а утром организуй ремонтно-восстановительную бригаду, нужно тот вертеп, что сотворили байские отморозки, ликвидировать, восстановить все, как было ранее. Включи в эту бригаду тех, кто широко пользовался кухней-столовой и нашу Гуленьку. Она раньше здесь командовала. Спасибо за работу. До завтра.
Попрощавшись с Иркином, прошел внутрь. Первый этаж практически не подвергся разгрому. Помещение кухни фактически не было тронуто, но вот бывшая столовая, переделанная байскими подручными в подобие ресторана со всеми атрибутами: стойкой бара, шестом, эстрадой, — была основательно разгромлена. Стулья поломаны, столы сдвинуты, некоторые опрокинуты. На эстраде валялись какие-то музыкальные инструменты. Барная стойка разгромлена, многие бутылки разбиты, везде лужи, отдающие вином, осколки стекла. Оглядев этот погром, он, осторожно переступая через лужи и стекла, прошелся по номерам. Там тоже был основательный погром. В одном из номеров на матрацах валялись, все еще «под кайфом», девицы кое-как, а некоторые вообще, можно сказать, «уж очень скромно» одетые, в другом сидели, понурив головы, несколько официантов и трое в поварской форме. Увидев вошедшего Карима, они вскочили, затараторили, убеждая:
