– Не оставляй меня здесь! – застонал Ублала.
– Так нужно для дела, – заверил его Тегол. – Ты здесь в безопасности. Правда, Шанд?
– Разумеется, – проворковала она.
– Прекрати. Или придется нанимать телохранителя для нашего телохранителя.
– Может, у Ублалы есть брат?
Тегол махнул рукой Буггу и направился к двери.
Они вышли на улицу. Кипела вечерняя жизнь. Лавки летом оставались открытыми допоздна, чтобы подзаработать в пик сезона. Тепло расслабляет и ведет к определенной ненасытности; позже, в разгар жары, останутся вялость и долги.
Тегол и Бугг свернули с большой улицы вдоль канала и пошли переулками, постепенно втягиваясь в бедные кварталы. Из тени к ним обращались голоса. Следом плелись растрепанные дети, грязными руками пытались потянуть Тегола за юбку и со смехом убегали. Вскоре и дети исчезли, дорога опустела.
– Ах, долгожданная тишина нашей округи! – вздохнул Тегол, подходя к дому. – Вечная кутерьма меня утомляет.
– У вас созерцательное настроение? – осведомился Бугг.
– Было. Спасибо, уже прошло.
Они вошли, и Тегол направился сразу к лестнице.
– Приберись тут завтра с утра.
– Не забудьте, к вам сегодня ночью посетитель.
– Не во сне?
Тегол забрался на крышу, закрыл люк и стоял, изучая звезды, пока она не вышла из мрака и не заговорила.
– Ты опоздал.
– Вовсе нет. Полночь. Как жизнь, Шурк?
– Не жизнь, а жалкое существование. День за днем, ночь за ночью. Шаг, другой, третий – и непонятно куда.
– А когда умираешь, это все меняется?
– Не смеши меня, Тегол Беддикт. Я харкаю, когда смеюсь. Хочешь предложить контракт?
– Да, требуется небольшая услуга.
– Я не оказывала услуги, когда была жива; с чего мне теперь менять свои привычки?
– Гарантия занятости, уверенность в завтрашнем дне. Ты уже не молода. – Тегол уселся на кровать, глядя на Шурк. – Хорошо. Я предлагаю цель, на которую не покусится ни один ныне живущий вор. В самом деле, только искусный маг или мертвец может справиться с охраной, не оставив следов. Магам я не доверяю, остаешься ты.
– Есть и еще неживые.
– Двое, говоря точнее. Из них никто не профессиональный вор.
– Откуда знаешь, что двое?
– Я знаю много всего, Шурк. Первая – женщина, изменявшая мужу, который в ответ, потратив все свои накопления, наложил на нее проклятие. Вторая – ребенок; источник проклятия неизвестен, живет при старой башне за дворцом.
– Да. Я иногда ее навещаю. Она не знает, кто ее проклял. По правде говоря, она вообще ничего не помнит о своей жизни.
– Дополнительное заклятие, – задумался Тегол. – Любопытно.
