Фир провел братьев между торчащими камнями и остановился на краю ямы.
Сплетенные корни тянулись вниз, и в них были вплетены кости. Тысячи и тысячи костей. Трулл видел кащан – ужасных древних врагов эдур, с мордами рептилий и блестящими клыками. А кости явно принадлежали тисте. Встречались и изящно изогнутые кости крыла вивала, а в самом низу сидел массивный череп элейнта: широкая плоская лобная кость вдавлена внутрь, словно ударом гигантского, облаченного в боевую перчатку кулака.
Из хаотичного ковра на склонах вырос кустарник без листьев с серыми колючими ветвями. Трулл выдохнул сквозь зубы: куст был каменным, но рос не как кристалл, а как живое дерево.
– Кащанское чародейство, – сказал, помолчав, Фир, – рождается из звуков, недоступных нашему уху. Звуки формируются в слова, которые ослабляют скрепы, соединяющие сущее и прикрепляющие все к земле. Эти звуки сгибают и растягивают свет, как приливная волна. С этим чародейством они создали крепости, летающие по небу, словно облака. С этим чародейством они обернули Тьму против самой себя, наделив ее голодом, которого не может отрицать подобравшийся слишком близко, всепоглощающим голодом, который питается прежде всего сам собой.
Голос Фира странно изменился.
– Кащанское чародейство эпидемией налетело на Путь матери Тьмы. Так были заперты врата из Куральд Галейна в другие владения. Так мать Тьма была сослана в самое сердце Бездны, наблюдать бесконечный водоворот окружающего света. Так кащаны, давно мертвые, свершили над матерью Тьмой ритуал, который кончится ее гибелью. Когда исчезнет весь свет. Когда некому и нечему будет отбрасывать Тень.
Когда Скабандари Кровавый глаз обнаружил, что они наделали, было уже поздно. Конец Бездны неизбежен. На всех уровнях одно и то же, братья. От царств, что мы и разглядеть не способны, до самой Бездны. Кащаны обрекли всех на смертность, на беспощадный прыжок к исчезновению. Такова была их месть. Возможно, причиной стало отчаяние. Или наивысшая ненависть. Глядя на собственное исчезновение, они обрекли на ту же судьбу все сущее.
Братья молчали. Глухое эхо последних слов Фира затихло.
Потом Рулад хмыкнул.
– Я не вижу признаков последнего схождения, Фир.
– Отдаленная смерть, точно. Даже более отдаленная, чем можно представить. Но она придет.
– И что нам до этого?
– Нашествие тисте подвигло кащан на этот последний акт. Отец Тень заслужил вражду всех Старших богов, всех предков. Из-за ритуала кащан вечная игра Тьмы, Света и Тени однажды завершится. И с ней – всяческое существование. – Фир повернулся к братьям. – Я открыл вам тайное знание, чтобы вы лучше представляли, что здесь произошло. И почему Ханнан Мосаг говорит о врагах гораздо могущественнее смертных летери.
