На блок-посту оставили внедорожник и прошли сквозь оцепление. Военные стояли плотной шеренгой, пряча от репортёров место недавней бойни. Как газетчики пронюхали про это, одному богу известно — такие всегда приезжают одними из первых.
Несколько бойцов военной полиции лежали в разных позах. Все были мертвы. Рядом с каждым — по тяжёлому армейскому пулемёту системы «Витязь» и куча стреляных гильз. Невдалеке от проломанного шлагбаума, на том месте, где ещё недавно стоял задержанный грузовик, асфальт покрыт битым стеклом, будто пирог, присыпанный сахарной пудрой.
Иван бродил по площадке, переступая через трупы. Приостановился у одного, склонился над другим, принюхался, смешно подёргивая ноздрями. В строгом деловом костюме он выглядел здесь, среди убитых вояк, как чуждый элемент.
— Ты, лейтенант, вообще чувствуешь чего-нибудь? Ну, психа этого?
Прошин закрыл глаза, прислушался к эмпатическому фону. Ничего. Андрей или хорошо заблокировался, или далеко убрался. Боев предложил осмотреть трупы.
— Мне трупы неинтересны, — сказал Сергей. — Ничего не чувствуют и не делятся мыслями. Я у живых привык узнавать.
— А мне трупы говорят многое, — ответил здоровяк, присев на корточки у убитого. — Например, вот этого убили сильным ударом в висок. Не знаю, чем его саданули, но каска аж прогнулась в месте удара. А вот этому в один момент проломили основание черепа. Выходит, что обученный солдат, профессионал, пропустил удар со спины? И его товарищи ничего не заметили?
Лейтенант подсел рядом с убитым и внимательно осмотрел его каску.
— Да, это странно.
— Да это не странно, это страшно, — Боев перешёл к другому телу. — И вообще, складывается такое впечатление, что они просто стояли, как истуканы, а убийца спокойно прогулялся и по одному всех поубивал. Не торопясь, как бы между прочим.
— А вот я вообще ничего не чувствую. Глы…, — Прошин вдруг вспомнил, что генерал запретил называть имя майора и осёкся. — Либо блокируется отлично, либо далеко ушёл. И самое страшное, что могу предположить — он уже не человек.
— А кто этот твой «Глы»?, — напарник оговорку паранорма мимо ушей не пропустил. — Обезьяна, что ли, если не человек?
Сергей ответа не знал:
— Что-то вроде. Или человек с отключённым мозгом. Как зомби.
— То есть им кто-то может управлять?
— Навряд ли. Хотя…
Иван повёл его в помещение, где должны оставаться записи с видеокамер.
За оцеплением защёлкали затворы камер, озаряя пространство вспышками.
— Э, репортёров не пускайте сюда. Записи изъять у всех! Камеры убрать!, — крикнул Боев, и подчинённые бросились выполнять приказание.
