К концу месяца мы сообразили, что это никак не связано с разводом Тома. Тридцать дней подряд в одной и той же корпоративной рубашке — это было началом агитационной кампании.
— Ты когда-нибудь собираешься ее поменять? — спросил Бенни.
— Мне нравится эта рубашка. Я хочу, чтобы меня в ней похоронили.
— Тогда, по крайней мере, возьми и мою — чтобы можно было менять.
— С удовольствием, — сказал Том.
Итак, Бенни отдал Тому свою рубашку, но Том не стал носить ее в очередь со своей, а надел поверх. Две тенниски — одна на другой. Он стал подходить ко всем и просить, чтобы мы принести ему наши тенниски. Джим Джеккерс не упустил случая услужить, и скоро Том ходил уже в трех рубашках.
— Линн Мейсон начинает задавать вопросы, — сказал Бенни.
— Я горжусь компанией, — ответил Том.
— Но чтобы три сразу?
— Ты не знаешь, что у меня на сердце, — сказал Том, три раза стукнув кулаком по логотипу компании. — Я горжусь компанией.
Иногда сверху у него была зеленая рубашка, иногда — красная, иногда — синяя. Позднее мы выяснили, что это он засунул суши-ролл за книжный стеллаж Джо. Он много чего выделывал — например, перенастраивал все приемники на другую волну, делал порнографические скринсейверы и оставлял свое семя на полу в туалете на шестидесятом и шестьдесят первом. Мы знали, что все это его рук дело, потому что, когда Тома уволили, станции в приемниках перестали перенастраиваться, а уборщицы больше не жаловались в администрацию.
Это была эпоха бесплатных раздач и всевозможных цацек. Мир тонул в интернетовских деньгах, и мы имели в них свою справедливую долю. Мы настаивали на том, что дизайн логотипа не менее важен, чем качество изделия и система дистрибуции. «Высокий класс» — так мы описывали наши дизайны логотипов. «Кустарная работа» — так мы говорили о дизайне логотипов, разрабатываемых другими агентствами, если только они не делали по-настоящему отличные логотипы, и тогда мы склонялись перед ними, как древние майя перед своими языческими богами.
Мы тоже считали, что это будет всегда.
Сокращения — Последний час Тома — Трагедия Джании Горджанк — Спад и Крайние меры и Разговоры о Томе — Жуткие фотографии — История кресла Тома Моты — Прогуляться по-испански в коридоре — Сандерсон — Два е-мейла — История кресла Тома Моты, часть 2-я — Благотворительный проект — Остаточная кислота — Линн Мейсон
Нам предстояла череда сокращений. Слухи о них ходили уже несколько месяцев, но теперь об этом объявили официально. Счастливчики, у которых были для этого хоть какие-то основания, могли подать в суд. К ним относились черные, престарелые, женщины, католики, евреи, геи, толстые или инвалиды. Всем нам в свое время приходилось давать показания в суде. Мы ждем, что нас вызовут для дачи показаний в связи с делом Тома Моты, а в том, что такой судебный процесс состоится, у нас нет ни малейших сомнений. У него для этого нет никаких оснований, если только в список не включить еще и характеристику «козел». И это не пустые разговоры. Его бывшая его просто ненавидит. Суд ограничил его в правах. Он не может встречаться наедине с двумя своими малолетними детишками. Его жена уехала в Феникс, чтобы быть от него подальше. Мы бы не стали называть Тома козлом, если бы не достигли на этот счет полного согласия. Амбер Людвиг возражает против такого именования, потому что она возражает против всяких ругательств, после того как забеременела, но на самом деле это определение точно ему подходит, а Амбер, скорее, даже не против — она просто воздерживается.
