- Не надо ничего проверять, - прошептала она. - Просто говорите так же тихо, как я.
Хорошо, - подчеркнуто тихо, будто желая продемонстрировать ей свою покладистость, согласился я. - Извините, мне некуда посадить вас. Если хотите, можете сесть на кровать.
- Хорошо, - сказала она и уселась в ногах кровати. - Вам, должно быть, многое еще покажется у нас странным.
- Да, наверно... - пробормотал я и спросил о том, что сейчас все остальные мои проблемы отодвигало на задний план:
- Почему вы уверены, что меня захотят убить?
- Я не говорила, что уверена, но это не исключено, -ответила она после паузы, задумчиво. - Вы не дадите нам жить спокойно, будете стремиться убежать, будете возвращаться больной и истерзанный, потому что убежать отсюда невозможно. А больной человек в наших условиях -это огромная помеха, масса хлопот, мы все выбьемся из колеи, а нас едва-едва хватает, чтобы прокормиться и не умереть с голоду. Больной - это большая обуза. Еще большая обуза беспокойный человек. Вы будете будоражить нашу память, напоминать нам о том, что мы тоже были такими. Ведь захотите убежать, верно'?
- Верно. А вы, значит, тоже считаете, что это бесполезно?
- Я не считаю, я уверена, - сказала она. - Убежать можно из тюрьмы, а тут такая воля, что дальше некуда... Разве можно убегать из воли? - попыталась сострить она, но мне было не до ее шуток, я оставался мрачен, и она, заметив это, продолжила еще более серьезным тоном, если только у шепота может быть какой-то тон (но они, видно, привыкли в темноте говорить шепотом и умели придавать своему шепоту различные оттенки: как обычным людям слышится улыбка в голосе, так у них была, вполне возможно, улыбка в шепоте). - Поверьте, все, что можно испробовать за эти годы, чтобы покинуть Дом, мы испробовали, и, как видите - все мы здесь. Ничего нельзя поделать...
- Но этого не может быть! Этого не может быть! Поезд должен прийти! Я все время, каждую минуту жду его, напрягаю слух, напрягаю душу...
- Не кричите. Успокойтесь. И не напрягайтесь зря... - она помолчала, потом продолжила вполне благожелательным тоном, - здесь для вас откроется еще масса невероятных вещей, к которым мы уже давно привыкли. Отнеситесь к ним спокойно - мой вам совет. Вам тоже предстоит ко многому привыкнуть...
- Нет, - в бешенстве произнес я и даже, кажется, зубами скрипнул. - Ничего мне не предстоит здесь! Я уйду, уйду, уйду! Убегу отсюда! Убегу!
Она некоторое время молча разглядывала меня, как смотрят на несмышленую зверушку, стремящуюся выкарабкаться из ямы с отвесными стенками, что явно ей не под силу и что понимают все, кроме самой маленькой зверушки, попавшей в беду.
