Седжвик не обошел вниманием и Эндрю Кросса. Он отправил ему письмо с предостережением никогда больше «не заниматься сотворением животных и без промедления взять лом и расщепить на атомы» свой «акушерско-гальванический аппарат». И в этом Седжвик был не одинок. После публикации книги Чамберса Кросса постоянно поливали грязью. Он поистине стал доктором Франкенштейном в самом уничижительном смысле. Ведь в своем эксперименте он осмелился взять на себя роль Творца! В потоке писем его с ненавистью называли еретиком, святотатцем и слугой «темных сил». Многие газеты подхватили этот тон. В печати его обвиняли в оскорблении «нашей святой религии» и «нарушении семейного покоя». Местные фермеры перестали с ним разговаривать и обвинили его в распространении саранчи. Один известный своим фанатизмом священник прибыл, чтобы публично изгнать нечистую силу из окрестностей усадьбы Файн Курт.
Критика со стороны верующих обижала Кросса, но настоящий удар нанесло сообщество ученых. До выхода «Следов естественной истории творения» большинство ведущих английских ученых просто не обсуждали насекомых Кросса. Проблема происхождения жизни была настолько болезненной, что о ней говорили неохотно. Однако упоминание экспериментов Кросса в новой печально известной книге означало, что больше молчать по этому поводу нельзя. Эксперимент Кросса подвергли детальному обсуждению. Был проанализирован каждый его аспект, и опыт признали недостаточно продуманным. Многие высказали мнение, что Acarus crossii – обычный пылевой клещ. В научной среде Кросс стал посмешищем. У него вновь начались нервные приступы, как в молодости. Он занялся сочинительством и попробовал себя в жанре фантастики, но литературного таланта у него никогда не было.
Через много лет Кросса попросили написать комментарий к книге о важнейших исторических событиях первой половины XIX в. Он горько заметил, что был невинной жертвой событий и никогда не утверждал, что совершил акт «творения». Его просто вовлекли в чужие теории и горячие споры между теми, кто считал мир и все его проявления объяснимыми с помощью научных данных, и теми, кто видел мир через призму библейской истории.
Спустя десятилетия после этих событий, когда большинство людей давно забыли имя Эндрю Кросса, в научной среде его все еще вспоминали. С усилением профессионализма в науке и превращением науки из хобби в профессиональное занятие имя Кросса стало ироническим символом «ученого господина» из ушедшей эпохи. Иногда его имя упоминали как синоним непрофессионализма и жульничества
