Левенгук поначалу не хотел никому сообщать о своем открытии. Прошло больше года, прежде чем он описал «анимакулов» в письме Ольденбургу. Левенгук предположил, как выяснилось, вполне справедливо, что ему не поверят. В XVII в. большинство людей не могли себе представить, что такие малюсенькие существа есть на самом деле. Многие предполагали, что это очевидное безумие. И их подозрения подкреплялись тем, что Левенгук никому не позволял заглянуть в микроскоп, с помощью которого можно было бы увидеть то, что видел он. Только в самые последние годы жизни, когда его слава стала привлекать высокопоставленных посетителей, включая членов королевской семьи, он подарил несколько своих микроскопов. И даже тогда люди жаловались, что через эти микроскопы было видно не так хорошо, как у Левенгука дома.
Левенгук никому не давал пользоваться своими микроскопами, поэтому члены Королевского общества решили, что сами поедут к Левенгуку. Несколько высокопоставленных британских и голландских священников отправились в Делфт и подтвердили наблюдения Левенгука. За несколько лет его репутация в научном мире необыкновенно возросла. В 1680 г. галантерейщик из Делфта стал полноправным членом Королевского общества. Однако он никогда не присутствовал на заседаниях общества и даже не был на церемонии, посвященной его собственному избранию.
Через четыре года после обнаружения микроскопических существ в озерной воде Левенгук сделал еще одно важнейшее открытие. Исследуя собственную слюну, он решил рассмотреть еще и налет на зубах, который описал как «белое вещество, плотное, как тесто». В нем он тоже обнаружил «анимакулов» – мелких существ вытянутой формы, напоминавших крошечных угрей. По его подсчетам, в образце зубного камня размером «не больше сотой доли песчинки» он обнаружил тысячу таких существ.
Он стал разглядывать под микроскопом зубной налет всех желающих. Во рту одного старика, который «за всю жизнь ни разу не чистил зубы», «анимакулы» просто кишмя кишели. А у другого старика, «зубы которого были совершенно испорчены», он ничего не обнаружил и вполне справедливо заключил, что это могло объясняться тем, что этот человек был насквозь пропитан вином и бренди. В одном из самых известных писем, адресованных Лондонскому Королевскому обществу, Левенгук писал, что «всего в Нидерландах проживает меньше людей, чем живых существ у меня во рту». Он задавался вопросом, не будет ли известие об обнаружении этих существ слишком неприятным для тех, у кого они есть.
