Как я хотел бы, чтоб помнила ты
Счастливые дни, когда вместе мы были.
Мелодия нарастала. Ностальгическая. Завораживающая. А когда отзвучал последний аккорд, Габен попросил:
- Сыграй-ка еще раз.
Во время обеда Косма несколько раз садился за пианино. Габен снова и снова просил его:
- Можно еще?
После закуски мы уже все напевали мотив. После жаркого -- знали наизусть припев, а принявшись за кофе, пели всю песню.
Жак блаженствовал. Так родились "Опавшие листья".
Я часто спрашивал себя потом, не совершил ли я глупость, снимая "Врата ночи" без Габена.
Я всегда довольно объективно оценивал свой труд. "Врата..." действительно были далеки от совершенства. Сомнительной -- уже в сценарии -- казалась мне линия с участниками Сопротивления. Да и выбор актеров -- во многом вынужденный -- не вызывал у меня восторга. Правда, второстепенные роли были сыграны превосходно. Вполне удалось, на мой взгляд, и воссоздание эпохи, среды -- я, пожалуй, сосредоточил главное внимание на том, чтобы фильм не превратился в банальную историю адюльтера.
Но его восприняли как повод для сведения политических счетов -- этого я совсем не мог себе представить.
Основания? Глупейшие. Рабочие в фильме были участниками Сопротивления, крупный буржуа оказывался коллаборационистом, а его сын шел служить в полицию. Из этой расстановки персонажей делали вывод: мы с Жаком якобы хотели сказать, что все рабочие участвовали в Сопротивлении, а все буржуа запятнали себя сотрудничеством с оккупантами.
То, что сегодня представляется нелепостью, тогда звучало как серьезное обвинение. В кинотеатре "Мариньян" зрители свистели, топали ногами, громко поносили авторов.
Критики тоже не молчали. Особенно расстраивался от того, что пишут в газетах, Жак. Спустя две недели после выхода фильма он объявил, что больше не станет работать для кино. Почему-то его особенно сердило то, что никто не обратил внимания на песенку "Опавшие листья", которую через четыре года будут распевать во всем мире.
Посреди этого шабаша нас с Жаком ожидала только одна радость. Предисловие к буклету фирмы "Пате" написал Поль Элюар. Не стану воспроизводить его целиком, но не могу отказать себе в удовольствии процитировать первые и последние строчки. Предисловие было посвящено мне и Жаку, "проповедникам правды на экране".
Открыть врата ночи -- значит открыть врата моря.
Волны смывают дерзкое.
Но для человека эти врата открываются настежь.
Кровь его вытекает вместе с горем. А мужество остается вопреки всему, оно сияет на грязной мостовой и рождает чудеса.
