— Может, позволить им просто перебить друг друга? Как думаешь, Августин? — произнес я громко вслух.
Поправив в очередной раз спавшие с переносицы очки и поразмыслив, дух все же ответил:
— У нас осталось около десяти минут, и пять из них, возможно, стоит и подождать. Однако вот Вам мой прогноз, молодой маг: сами они друг друга не победят. Скорее всего — силы равны.
— Что ж, отойдем и понаблюдаем, мой дорогой Августин!
Нашему взору предстала битва поистине сильных и достойных соперников. Молниеносные удары и выпады, звон и скрежет металла, отточенные движения. Страшно было и представить, что мне предстоит сразиться с кем-то из них. Но ситуация вынуждала действовать, и если воины потратили пять минут на битву, ожесточенное, остервенелое противостояние, то я на сотворение ритуала…
Когда время пришло, наспех начерченный пеплом круг, круг в который я перенаправил нити стихийных, воздушных потоков засиял ослепительным серебристым ореолом, и вспомогательные алхимические символы вперемежку с физическими формулами задвигались, сходясь в единый центр. Вспышка, и столь любимое мною заклинание полета обрело свою полную силу. Теперь я мог свободно, легко и молниеносно летать. Тут уже, многомесячные тренировки по аэробатике[29], проводимые моим наставником в специальной комнате Елагинского дворца — так называемой «комнате для экспериментов» — показались совсем не бесполезной и ненужной тратой времени. Управлять своим телом в воздухе было действительно сложной задачей, и неподготовленному человеку полет предоставил бы гораздо больше проблем, чем преимуществ.
Воины лишь на секунду замедлили свои движения, переведя свой взор в мою сторону, а затем, не ощутив угрозы, как ни в чем не бывало продолжили свою принципиальную битву. Пришло время вмешаться. Я бы с радостью досмотрел представление, но мир схлопывался через несколько минут, а жить все-таки хотелось! Следовательно, требовалось победить врагов. Первой жертвой я выбрал черного, даже, скорее, чернильного воина. Его кожа, доспехи и копье — все было словно пропитано мерзкой, источающей смрад, маслянистой смолой. Когда ее капли падали в воду, то раздавалось громкое, недовольное шипение реки, а при попадании на брусчатку чернильные сгустки оставляли след из ужасных химических ожогов.
Сосредоточившись и потратив еще пару десятков секунд, я сплел за спиною титанического бойца мощнейший воздушный кулак и просто толкнул его в спину при очередном выпаде оппонента. Красный меч, изначально не доходящий до тела, все же нашел свою цель и пронзил горло воина. Схватившись за шею, он рухнул в воду. Алый боец тут же сконцентрировался на мне и взглянув со всей ненавистью мира, произнес:
