Едва опомнившись, Джон рефлекторно надломил и перезарядил ружье, как внезапно по улице разнесся громкий женский смех. Фигура, казалось, безжизненно лежащая на брусчатке, приподнялась на руки и громко изрекла:
— Молись!
Невесть откуда раздался мерзкий хруст костей, и незнакомка под плащом словно начала увеличиваться в размерах. Одеяние больше уже не могло полностью скрыть ее ног и рук. Бывалый охотник, многое повидавший за свою жизнь, пребывал в ступоре. Все что сейчас было у мужчины — это приобретенные им за годы охот навыки и рефлексы. Единственное же, что Джон смог выдавить из себя в ответ на фразу своей визави:
— Стоять!
Наверное, не это он имел в виду, но женщина поднялась на ноги. Казалось, ее фигура стала еще более худощавой, однако в высоту она была теперь не меньше семи футов[1]. Весь плащ незнакомки был в крови, но это ее нисколько не смущало. Кинжал, отлетевший в сторону переулка, откуда выбежал Джон, находился все там же, но и это, по всей видимости, никак не волновало девушку.
— А теперь ты умираешь!.. — разнеслась фраза, произнесенная хрипящим, каким-то совсем не человеческим голосом.
— Стоя… — попытался еще раз крикнуть охотник, но было уже поздно.
С еще большей, невообразимой стремительностью и даже некой грацией фигура приблизилась к мужчине. Рефлексы на своем пределе, или даже за его гранью, все же успели сработать и на этот раз, но неуловимым движением, слегка отклонившись вбок, фигура с легкостью увернулась от выстрела практически в упор. После чего, собственной лучевой костью, острой как бритва и неизвестно как выросшей из левой руки, незнакомка с неописуемой легкостью вспорола брюхо мужчины и его грудную клетку от бедра и до плеча. Так и не сумев закончить фразу, охотник отклонился и упал на брусчатку, лишь за мгновенье до смерти успев увидеть лик своей визави…
Фигура девушки начала принимать прежние очертания, она упала на колени рядом с трупом охотника и уже собиралась что-то предпринять, как внезапно схватилась за амулет на шее и перевела свой взгляд вверх. Ее выразительные карие глаза смотрели прямо поверх крыш куда-то вдаль, словно пытаясь найти невидимый взгляд и… это им удалось…
— Аааа! Братик! Братик! Это снова произошло! Опять! Сэби, скорее!
На дворе была ночь. Черная ледяная Питерская ночь. И это в начале мая месяца. Девочка, вся в холодном поту, с кистью в руке сидела напротив небольшого холста. На нем была изображена последняя сцена из ее видения. Фигура женщины в сером плаще, сидящей на коленях возле тела убитого ею охотника. Однако лица были иные. Совсем иные, нежели в видении. И если лицо девушки по-прежнему было видно только частично, то вот образ мужчины преобразился кардинально. Теперь вместо темноволосого и кареглазого охотника средних лет, это был молодой юноша, с длинными светло-русыми волосами и серо-голубыми глазами. Казалось, и лицо его приобрело гораздо большую выразительность, будто бы он до сих пор был жив.
