— Пожалуй оно так, — кивнула ухом Мариса, — А вот это что?
Грызунья показала лапкой на луну, которая лезла по звёздному небу над тёмными верхушками елового леса.
— Нуэээ… — закатил уши Макузь, — Вообще невооружённым ухом это похоже на круглый камень.
— Это? — усомнилась грызунья.
— Ага. Возьми достаточно плоский камень сходного цвета, промой в ручье и услышишь, что весьма похоже.
— Но почему камень висит наверху?! — резонно цокнула Мариса.
— Без понятия, — точно ответил грызь, — Но рано или поздно мы и в этом разберёмся, есть такое предчувствие.
— Кстати волк, — показала в кусты белка.
— Хвост положить, там колючки, — зевнул Макузь.
Негромкий взвизг уколотого животного подтвердил, что там действительно колючки. Грызи знали, что бережёного бережёт даже хвост, так что провели некоторое оборудование своего погрызища, находящегося по сути дела в далёкой дичине. Волки, медведи и рыси сдесь были далеко не редкими гостями, и если не придерживаться правильных линий поведения — то велик шанс стать кормом для. Хотя шанс был и куда меньше, чем в неосквиряченном лесу, потому как пропушиловцы постоянно работали над тем, чтобы зверьки не бросались хотя бы на грызей и не воспринимали их как еду. Поскольку эта деятельность продолжалась со времён задолго до ПВ — Посчитанного Времени — то и результат накапливался. Совсем дикий медведь например не стал бы, почуяв грызя, сразу предупредительно орать «АЭЭЭЭЭ», дабы не вышло чего — а сдешние орали все как один.
Вообще грызи никогда не мыслили Лес или ещё какое место, как обиталище одних только грызей — любое белко расслушивало лес как сообщество деревьев, грибов, птиц, зверьков и так далее, а разумных белок — как проводников рассудка для всего этого великолепия. В жилищах грызей всегда обитали не только сами грызи, но всевозможные организмы, начиная от улиток и заканчивая лосями, когда мороз. Слыша своими ушами, что лось никак не осиливает построить себе гнездо — что странно, учитывая его мышечную массу — грызи и пускали животных к себе, когда те ломились, и без зазрения совести забрасывали свои постройки, чтобы их могли использовать другие звери. И когда подрастающая белка всё более полно осознавала такое положение вещей, укреплялось чувство попадания в центр пушнины.
После того, как паводок сошёл на твёрдое нет, а на ветвях попёрла в рост замечательная свежая листва, четверо грызей стали закругляться со своей вознёй, для чего следовало законсервировать всё хозяйство, забрать то что следует забрать, и дойти обратно до ХимУчГнезда. Они получили вполне уверенную факту, подтверждуённую результатами замеров, и почти пять зобов того самого, что составляло предмет расслушивания: жижицу тоже тащили с собой, предъявить и подвергнуть дополнительным опытам в более широком круге морд. Дёгтя оставалось зобов сорок, так его тащить не стали — потом можно и на паровике забрать, если что.
