Лущик расслабился первым: не подскользнувшись на листьях или коре сразу, он подумал что и потом ни-ни, а оказалось ещё как. Грызь успел извернуться и упал не как попало, но и оказаться на четырёх лапах по колено в воде — не самое приятное, что бывает. Пришлось быстро тащить его к ближайшему бревну и высушивать, насколько это возможно — одежда ладно, а вот пушнина долго не просыхала.
— Грызаный стыд! — повторял Лущик, приклацывая зубами от прохлады.
— Не такой уж грызаный, — хмыкнула Мариса, выжимая рукав пухогрейки, — И не особо и стыд, с каждым бывает.
— Эть да, — вспушился Макузь, — Йа года два назад так навернулся в канаву с лодки, что оягрызу и мать моя белочка. Мокрый был как гусак. И главное — вылетел оттуда как пробка из бутылки, даже сам не заметил как!
Короче цокнуть, вслуху наличия запасных сапог и прочих материалов, подобные происшествия не могли остановить грызей. Они тащились по хлюпающим залитым талой водой дорогам весь день до сумерек, а когда стало ясно что скоро ночь — зашли в первую попавшуюся большую избу, авось эт-самое. Слух их не обманул ни разу — изба как раз затем тут и стояла, по большому счёту, так что за две «курицы добра» все наличные белки были накормлены и устроены в сурковательных ящиках с мягким мхом. Так как до этого весь день грызи шли, то оказавшись в ящиках, немедленно уснули.
В околотке оказалось посуше, чем в окрестностях, но всё равно особо по лесу не походишь, потому как сырой снег и размокшая напух земля. Объект представлял из себя чью-то старую, если не цокнуть больше, нору верхнего типа, рядом с которой громоздилась дегтеварка. Сама площадка, на которой стояли эти предметы, имела некоторый подъём, так что оставалась не залитой — но это не значит, что сухой, грязища развозилась невероятная. За насыпью норного гнезда торчала та самая куча брёвен с бурелома — уверенная такая куча, в рамках пушнины. Макузь, окинув её ухом, посчитал что там кубометров сто дров.
— Знаете что непухово? — цокнул Лущик, глядючи на кучу, — Что нам её всю перелопачивать.
— Ик?? — округлила глаза Мариса.
— Ну не тебе лично, — поспешил заверить грызь, — Но чтобы наварить дёгтя, который потом эт-самое, нужна берёзовая кора, а она пока намотана на брёвна.
— Пуха себе, — почесал ухо Макузь, — Как-то йа это упустил из слуха… Да и хвост положить.
Положив на это хвосты, они заглянули в строение и обнаружили там Пуширу, Лущиковскую согрызунью, за испитием чая. Естественно, все тут же разделили сие мероприятие. Рыже-серая белка немедленно цокнула, что котёл и топку она вычистила в лучшем виде, а также припёрла два полотна для пилы, заточенные на Сыромятном хуторе.
