— Шуша!! — оглушительно цокнула Ситрик, догоняя уже довольно крупного бельчонка.
Тот сначала взлетел по деревянному водосточному лотку на крышу крайней избы, и только потом глянул вниз.
— Ситрик, кло!
— Кло. Ты опять в школу не ходил, грызун-хвост?
— Нет, — цокнул Шушен, — Было не в пух.
— У тебя уже пухову тучу дней всё не в пух, — фыркнула серая, пробираясь через снег к избе, — Твоя мама просила меня дёргать тебя за хвост, чтобы эт-самое.
— Эт-самое, то-самое… — грызун мотнул хвостом туда-сюда, подняв тучу снежной пыли, осыпавшей Ситрик.
— Пошли йа тебе что-то цокну, — цокнула белка.
— Неее, — не особо уверенно поджался Шушен.
— Ну пошли, пуховой шарик, — сказала Ситрик с такой искренней лаской, что бельчонок не устоял и с напускной неохотой спустился с крыши головой вниз, целяясь цепкими когтями за водосток.
Серенькая погладила кисти на ушах Шушена, и тот довольно вспушился, приуркнув. Бельчатам нравилось, когда их чешут по ушам, особенно симпатичные и ласковые самочки. Ситрик без лишних эмоций понимала, что она самочка вполне ничего, так что считала необходимым пользоваться этим для достижения хрурности. В то время как Шушен навострил уши, идучи рядом с ней к избе, грызунья быстро соображала, что именно она собирается цокнуть… пожалуй для начала следовало схитровать. Вслуху этих соображений белка расцокала Шушке о том, что с ней было недавно в смысле подката миллиционеров; не то чтобы бельчонок мог вынести из этой притчи пухову тучу мудрости, но зато он непроизвольно почувствовал, что Ситрик не собирается его тупо грузить, как младшего, и цокает как с равным. В этом деле халтура была недопустима, и если бы белка не чувствовала себя в состоянии, то и не стала бы браться; бельчата могли за килошаг почувствовать высокомерие и фальшивость, и тогда нечего и думать что-либо вцокать в голову. Схитровав раз, серая решила дополнить это безусловным рефлексом и подкормила зверька репой из собственных запасов, зайдя на общую кухню — или, как её называли, кормоблок. Хрумая сочную сладкую репку, грызи уселись на скамейку в тёплом помещении. После таких операций по подготовке пуха Ситрик без труда могла накрошить соль на голову Шушке. Опять же она не в конце, ни в начале не стала утверждать, что ему необходимо посещать школу — потому что это было бы неправдой, немало бельчат её и не посещали, и ничего. Скорее грызунья припоминала весёлые моменты из того времени, когда она сама училась, а таковых было более чем достаточно. Выслушав и как следует обдумавши, что цокал Шушка, Ситрик решила, что скорее всего никуда он не денется, а маяться дурью на поле возле промдвора ему надоест, вероятно, не более чем через десять дней. Ну или на худой конец, месяцев…
