Огромный пёс, явно вожак, прыгнул, метя блеснувшими клыками мне в горло. Я поймала его на острие в полёте, уворачиваясь от натиска, клыки бесполезно щелкнули у самого моего лица, меч словно сам освободился от тяжелой туши, рухнувшей мне под ноги.
Я вытаращила глаза. Я раскрыла рот и заорала от паники. От непонимания происходящего. Я, обычная детдомовская девчонка Аня Дёмина, так заправски убила… пусть пса, угрожающего моей жизни, но всё-таки… Я же до сегодняшнего дня ни мгновения не держала меч в руках.
Мои мысли не успевали за моим телом. Пока я всё это осознавала, мое тело само уворачивалось, и этак запросто размахивало мечом, раскраивая очередного пса на котлеты. Троих я убила, пока они по одному кидались.
В их глазах, я видела, отчетливо светился нечеловеческий разум. Не звериный инстинкт, а именно разум. Красные глаза у них, светящиеся, понимающие.
Мне было страшно, как никогда. Мой мозг отупел от ужаса и совсем отказался работать, а руки, совершенно независимо от его забастовки, плели искусную вязь нападения и защиты. Я даже не сразу почувствовала боль, когда один из них сумел достать мою ногу клыками. Я, кажется, превратилась в бездумную машину, неодушевленный механизм для убийства бешеных собак.
Они в какой-то момент отхлынули, сбились в кучку метрах в пяти от нас, переглядываются, что ли? Обсуждают, как получше завалить великую воительницу?
Ага, ирония меня не покинула. Это хорошо. Может, еще не чокнусь от страха. Очень на это надеюсь. Господи, благослови Рену за ее колотушки!
— Берегись! — крикнула девушка из-за моей спины.
Они снова стали забирать полукругом, еще штук семь осталось, если кинутся разом, я ж не справлюсь! Собьют с ног и на тряпки порвут, всё, хана обещанным приключениям, чтоб их…
Я запаниковала, огня бы сейчас… Да где ж его взять, я пальцами чиркать, как Рена, не умею.
Твари ринулись на меня всей кучей, растерзают же еще заживо. Я завизжала, пятясь, толкая свою напарницу спиной, выставила обе руки, хоть ими закрыться, глупо, да…
От моих рук полыхнуло стеной огня. Собаки влетели прямо в нее, взвыли, покатившись кубарем, пытаясь сбить пламя с горящих шкур. Мы с девушкой прижались друг к другу, стоя в огненном кольце, трясясь от ужаса. Я чувствовала удушливую вонь от палёной шерсти, чувствовала жар огня, чувствовала пульсацию крови в собственном теле. Кровь билась в моих руках, ворочалась там, как огромный жутковатый зверь, пытающийся вырваться на свободу из тесной клетки.
