Электричка влетела под мост, застекленная дверь потемнела, и Саша на несколько мгновений остался рядом со своим мутным отражением. Светлым пятном выделялся большой, выпуклый, рано оставленный волосами лоб, под ним — усталые впадины глаз, широкие скулы и выступающая вперед верхняя губа, подбородок же пропадал и тени.
У станции Вторичного кольца метрополитена Саша вышел, потолкался в метро в автобусе и наконец, недовольный и взъерошенный, добрался до своего стола в Институте анализа природных условий. Привычно поулыбался сотрудницам: нужно держать форму, ведь он — единственный холостяк на три отдела. Затем легким точным движением, чтобы не испортить симметрию стопки бумаг на правом углу стола, вытащил скромный серый скоросшиватель с черновиком своей статьи и разложил перед собой листки. Тут, как-то совсем не ко времени, в дверь влетела Ксения Петровна, подскочила к Сашиному столу и, небрежно облокотясь о стопку бумаг, протянула: «О-о-у-у?»
— Нет, Ксения Петровна, занят! Честно. Пойди, подыщи компанию…
— Ну хоть спички дашь? Я для тебя ценную информацию добыла, а ты…
— А я вот… А что за информация?
— Продам за сигарету. Мерси. В июле будущего года будут проводиться международные соревнования дельта- и гамма-планеристов. Есть заявка на перспективный прогноз. Вашему сектору тоже может работка обломиться. Учти, заметное дело, в перспективе хорошие командировки.
— Это воздушные-то потоки обсчитывать — хорошее дело? Э-э… Бешеные какие-то твои гамма-планеристы — чуть что не так с ветром, сразу срываются…
— Так ты против или замолвить за тебя словечко?
— Замолви, замолви. А сейчас — ей-богу, некогда.
Ксения Петровна хлопнула дверью. Саша недовольно посмотрел на правую половину стола и особенно на ту стопку бумаг, о которую Ксения Петровна облокачивалась. Потом примерился и осторожно передвинул стопку на полсантиметра вправо, чтобы восстановить прежнее положение. Потом оценил взглядом новое состояние стопки и еще разок слегка передвинул. Видимо, восстановить симметрию не удалось, Саша поморщился и повернулся к левой половине стола. Из-за шкафа раздался тихий ласковый голос: «Саша, вам тут принесли…»
Саша взял бумажку. Действительно, принесли. Спустили сверху письмо, постороннее какое-то, просят разобраться.
— А где Савич?
— Уехал в «Гидрометеоиздат».
— Ах, он уехал… — еле сдержался, чтобы не сказать лишнего, Саша. — Он уехал, мой дорогой начальничек!
Чтобы разобраться, нужно время, стало быть, день уже потерян, за статью нечего и браться. А какой чудесный весенний день! Таких дней за весну бывает три-четыре, а то и меньше. Неожиданно, прямо зимой начинает наяривать солнце, растапливает все, что осталось, и заставляет расстаться с инерцией холодов. «Малооблачная погода, ветер юго-западный, слабый, температура ночью — ноль-минус три, днем — пятнадцать-двадцать градусов тепла». Двадцать градусов! Это ни с того ни с сего! За что же?
