Герцогиня Людовика телеграфирует своему супругу и сыну: «Император просит руки Сиси и ждет твоего согласия, до конца августа он останется в Ишле, мы все здесь бесконечно счастливы»[29]. Телеграммы производят на их адресатов сильное впечатление, герцог Макс вне себя от радости. «Наконец-то и моя жена постаралась на славу и сделала что-то полезное», — думает он. А этот маленький сорванец Сиси? Вот удивила, так удивила! Впрочем, она всегда была всеобщей любимицей, а в последнее время еще и расцвела как майский цветок. И герцог немедленно отправляется в Ишль. Тем временем весть о помолвке разнеслась по всей округе. В Баварии она была встречена с восторгом всеми слоями населения. А в Вене реакция была не столь единодушной. Правда, и здешняя публика не имеет ничего против женитьбы императора, но все понимают, что за помолвкой стоит не кто иной, как эрцгерцогиня София, а ее после подавления революции здесь явно недолюбливают. Единственное утешение для них заключается в том, что не все получилось так, как этого хотела София.
По всей империи разошлись сделанные на скорую руку портреты невесты императора. Поговаривали, что монарх сам выбрал себе будущую супругу, и всем не терпелось поскорее узнать, как выглядит та, которая сумела так быстро и решительно завоевать сердце первого человека империи.
Между тем, влюбленная парочка проводит последние августовские дни в ореоле безоблачного счастья. Сиси уже немного пришла в себя, держится более уверенно и независимо и постепенно привыкает к своему новому положению. А если в редкие минуты одиночества и охватывает ее время от времени робость и печаль, то все эти чувства быстро проходят, стоит ей только вновь встретиться с неугомонным и жизнерадостным женихом, который с каждым днем влюбляется в нее все сильнее. Все, что она говорит, кажется ему умным, правильным и просто прелестным. Когда Сиси позирует перед художником, Франц Иосиф сидит рядом, развлекает ее и ни на минуту не может оторвать от нее взгляд. Художник тоже поражен ее красотой и признается императору, что он еще ни разу не рисовал портрет столь восхитительной женщины. Самое невероятное в этих словах то, что это никакая не лесть, а абсолютно искреннее признание. Все это производит неизгладимое впечатление на Сиси, и к концу своего пребывания в Ишле она испытывает почти неподдельное счастье. И только придирчивое отношение к ней матери императора слегка омрачает хорошее настроение Сиси. Дошло до того, что однажды эрцгерцогиня София сделала замечание герцогине Людовике за то, что ее дочь будто бы плохо чистит зубы. Эти слова очень обидели Сиси и даже вызвали ее сдержанный протест. Но все это были лишь досадные мелочи на фоне в целом радостного и беззаботного пребывания в Ишле.
