— Ну, и какой орешек ты хочешь на этот раз расколоть моим бедным лысым черепом? — поинтересовался Мак-Манус. — Излагай. И учти, чай способствует активизации мыслительных процессов…
В глубине души Олаф при всем желании не мог бы с этим согласиться, ибо ничто на свете не может заменить чашки хорошего кофе, но… В конце концов, сейчас ему нужны были макманусовы мыслительные процессы, свои он уже, похоже, исчерпал, а раз так — пусть его!
— Недели три назад, точнее, восьмого августа, ко мне явился клиент Лаверкрист. Киносценарист и писатель.
Клиент выгодный — он предложил мне десять тысяч независимо от результата, двадцать пять — если я добьюсь оправдания, плюс возмещение всех расходов.
— Неплохо, — прокомментировал Мак-Манус, выпуская могучую струю дыма. — Хотя и не слишком роскошно.
— Все зависит от точки зрения. Но главное — ты знаешь, что за дело он мне всучил?
— А разве ты не сам взялся?
— Сам, конечно. Просто не показался мне этот парень. Да ладно. Так вот, дело Дорис Пайк.
— Этой… суперзвезды?
— Именно. Дельце-то с тухлятинкой, сам понимаешь.
— Я знаю лишь то, что было в газетах. И то смотрел не слишком внимательно, честно говоря. А потому давайка ab ovo.
— Хорошо. Пятого июля в одной из квартир Добни Хауса произошел пожар. Сигнализация сработала исправно, пожарные прибыли быстро, взломали дверь, ликвидировали очаг — выгорело всего полкомнаты. И вызвали полицию. Потому что первым делом наткнулись на полуобгоревший труп хозяйки квартиры, некоей миссис Фанни Флакс. Несчастная женщина, полупаралитик, почти десять лет прикованная к креслу-каталке. Она и сидела в этой самой каталке, только полчерепа было снесено, а рядом валялся пистолет. И не какая-нибудь там дамская игрушка, а армейский «люггер». Изрядно искореженный — во время пожара рванули патроны в обойме.
— Что ж, ход довольно стандартный, ничего не скажешь: убийство и поджог, чтобы замести следы.
— Именно это и сказали ребята из команды инспектора Древверса. Они установили, что миссис Флакс приобрела эту квартиру десять лет назад, когда переехала сюда из Сан-Франциско. Жила одна, уединенно, последние семь лет у нее работала одна и та же приходящая прислуга, некая Элизабет Занак. В день убийства ее не было — алиби полное и надежное.
— Не люблю я полных алиби, Олаф…
— Это я проверил сам. Тут чисто. Едва ли не единственной знакомой миссис Флакс была Дорис Пайк, регулярно посещавшая квартиру в Добни-Хаус. Мисс Занак утверждает, что ее голос был даже введен в память мажордома.
