— Что это у вас, любезная моя, творится? Настоящий табор.
Она подняла глаза, увидела старшего врача, смущенно пожала плечами:
— Я, наверное, медленно принимаю.
— Ну-кось, ну-кось, я вам помогу.
К ее удивлению, старший врач не надел халата, не сел к столу, а вышел в коридор и неожиданно громко для его возраста подал команду:
— Встать! Кто с температурой — остаться. Остальным явиться через час. Кругом!
Людей в коридоре поубавилось на две трети. Галина Михайловна прошептала чуть ли не в ухо старшему врачу:
— Но болезнь может быть и без температуры…
Старший врач поднес толстый палец к губам, подошел к окну, где стояла группа немолодых красноармейцев.
— А вы на что изволите жаловаться? — спросил старший. — Вы? Вы? Вы?
Красноармейцы смотрели на него и молчали, делая вид, что ничего не слышат. Старший неожиданно хлопнул рука об руку, точно убил невидимого комара.
Стоящий возле него красноармеец моргнул веками.
— Понятно, — усмехнулся старший и поманил рукой красноармейца.
Они зашли в медпункт. Старший приказал двум санитарам уложить красноармейца на топчан, а сестре сказал:
— Рауш-наркоз.
Он ловко набросил на лицо «глухонемого» марлевую маску. Тот замотал головой, замычал, попробовал вскочить, но санитары держали его крепко. И тогда «глухонемой» забормотал под маской, скосив налитые кровью глаза на старшего:
— Не надо… Отпустите…
— Отлично, — согласился старший и велел отпустить симулянта.
Когда Галина Михайловна и старший вслед за симулянтом выглянули в коридор, от группы «глухонемых» остался один человек.
— Этот настоящий, — произнес старший. — Контузия. Придется в госпиталь отправлять.
С той поры очередь на прием к Галине Михайловне поубавилась.
Еще более сложно Галине Михайловне было справиться со второй навалившейся на нее силой — ухажерами. Поначалу это было приятно. Ей улыбались, старались помочь, оказывали внимание. Каждый день на ее столе, покрытом простыней, появлялся свежий букет полевых цветов. Наступила осень. Цветы заменили желтые и багряные листья. Долгое время Галина Михайловна думала, что букеты — дело рук санитаров.
Но однажды вместе с букетом санитар, подал ей записку. Неизвестный назначал ей свидание «у дальней сосны при дороге».
— Что вы? — смутилась Галина Михайловна, чувствуя, что краснеет.
— Нешто мы? — ответил санитар. — Они.
— Кто они?
— Да капитан Фуртов, что вам завсегда цветы шлют.
За нею пытались ухаживать и другие командиры, помоложе и постарше. Некоторые делали это деликатно, а иные запросто, грубо. Первое время она лишь отрицательно мотала головой, затем стала находить уважительные причины для отказа. Но это не смущало ухажеров. Они продолжали свои попытки.
