— А что я должен был, по-твоему, делать? Бить в рынду и кричать: «Шесть склянок! Все спокойно… Кроме того, что команда затеяла БУНТ!». Не было никакой гарантии, что до тебя дошел бы даже такой толстый намек, а наживать неприятности на свою голову мне как-то не хотелось.
Это спор мог продолжаться бесконечно, особенно когда в него включилась Шивилла, с радостью готовая «лестно» отозваться об интеллекте и капитанских способностях своего бывшего кавалера. Но вскоре еще одна из соседних дверей распахнулась, и в коридор шаркающей походкой выплелся Веселый Сэм с бритвой в руках, полотенцем на плече и одной намыленной щекой. Протерев глаза кулаком и глядя на скандальную троицу так, словно видит их впервые в жизни, он бесцеремонно ткнул пальцем в капитана Ламберта и заговорил тоном прокурора:
— Я вам соболезную, сударь. Новость о вашей потере разнеслась по трактиру с такой скоростью… Потому что вы, черт возьми, орали на весь остров! Если хотите знать мое профессиональное мнение, то в том, что у вас увели корабль, не виноват никто из присутствующих, кроме вас. Кто капитан, с того и спрос. А вы, — обвинитель переключился на судового врача, — сэр доктор, ревнуете одного капитана к другому. Мне все равно, какого именно и к кому, но если вы думаете, что это незаметно, то очень ошибаетесь. Об этом тоже уже знают все постояльцы. А вы, мадам Гайде… Вам я просто очень сочувствую. И я выражу общее мнение, если скажу, что мы все любили бы вас троих гораздо больше, если бы вы выясняли свои отношения хоть бы на полтона тише, а желательно так вообще где-нибудь на улице.
Уже через полчаса бравая компания сидела внизу, в полупустой гостиной, за длинным, сколоченным из грубых досок, полупустым столом. Дождь на улице продолжался, но гроза поутихла, и мальчишки, сыновья трактирщика, активно работали швабрами, ликвидируя многочисленные следы грязных башмаков. Доктор Траинен с почти ритуальной щепетильностью распивал свою утреннюю чашечку чаю, почитывая недельной давности газету с архипелага, которую он купил у кого-то втридорога. Капитан Пратт бодро наминал с огромной чугунной сковороды шкварчащую яичницу с жирными кусками бекона. А Шивилла вот уже полчаса пыталась отвязаться от Варфоломео, который прилип к ней, как банный лист…
— Почему ты так упорно отказываешься меня выслушать? — гнул свою линию светловолосый капитан. — Я ведь прошу только послушать, что я тебе предложу.
— Ага, тебе только рот позволь открыть, так ты потом не закроешься.
