Но это является одним из идеологических факторов, который постоянно используется для давления на российское общество, потому что при любом обострении армянская диаспора начинает говорить о том, что Россия предаёт Армению, предаёт братьев по вере. Поэтому для нас очень важно выдерживать эту линию.
Я считаю, что для американцев (потому что Европа там очень слабо проявлена) важно прежде всего держать этот конфликт как некую возможность взрыва бочки с порохом у нас под боком.
Но для американцев — в случае, если им удастся ситуацию взорвать, — это станет серьёзной проблемой, потому что загасить большой конфликт будет сложно, он начнет в себя втягивать ближайший контингент. Те страны, которые сейчас налаживают серьезный диалог между собой — Россия, Турция, Иран — в случае большой резни будут вынуждены занимать ту или иную позицию, будет очень сложно её согласовывать. И в самой выигрышной ситуации здесь окажется Иран, потому что он намного более независим и более оперативен с точки зрения своих возможностей по отношению к этому конфликту, чем мы. Но серьёзной военной угрозы на сегодняшний момент эта ситуация не представляет.
Отдельно можно добавить, что Россия находится со своим контингентом в Армении, но этот контингент, скорее, усиливает прорусскую политическую элиту внутри самой Армении, потому что она находится в очень шатком положении. Внутри современной Армении существует очень серьёзное проамериканское и проевропейское лобби. Достаточно сказать, что если Азербайджан, отброшенный Россией в начале 90-х, тогда официально солидаризуясь с Турцией, принял концепцию строительства армии по принципам НАТО, то Армения делает то же самое де-факто. Армения участвует — по 1-2 взвода — во всех НАТОвских миротворческих операциях. Армения входит фактически во все гуманитарные НАТОвские структуры, и Армения пытается, что называется, усидеть на двух стулья. Поэтому наш контингент там, скорее, очень важен для внутренней стабильности прорусских сил.
Вячеслав ШТЫРОВ, член Совета Федерации
Давайте посмотрим на эту ситуацию с точки зрения того, что нам нужно и что мы можем. Но я хотел бы для начала напомнить, как мы оказались в таких местах, как Кавказ, Средняя Азия.
Было две причины для нашего там присутствия. Причина первая — это опасения за усиление роли Великобритании, тогда нашего главного геополитического "союзника", который контролировал, по сути дела, и Индию, и Переднюю Азию… Мы опасались, что она распространит свое влияние и дальше, и нам нужно было поставить где-то рубежи. Такие рубежи очень хорошо могли быть поставлены на естественной, природной границе — это горы, которые идут от Тянь-Шаня и Памира и заканчиваются Кавказом. Вот мы эту территорию и заняли в течение XVIII-XIX веков.
