– Знаю, мэтр… Я все устроить, у вас есть переводчик. Она молодая актриса, быть у нас на гастролях год назад… Очень известная Южная Америка… Долорес Гарсиа… Она вам понравится, мэтр… Красивая, прелестная… Вот она.
В комнату как раз входила молодая женщина, светловолосая, с непокрытой головой.
– Да, весьма прелестная, – согласился Фонтен.
Лицо с чуть выступающими скулами выдавало в ней индианку. Глаза цвета морской волны, обрамленные черными ресницами, были живыми и мягкими. Яркие губы изогнулись в кокетливой улыбке.
– Qué tal[8], Lolita? – сказал Петреску. – Сеньора Долорес Гарсиа; мэтр Фонтен… Когда вы входить, Лолита, мэтр на десять лет меньше.
– У поэтов нет возраста, – сказала Долорес.
Она говорила по-французски с едва уловимым акцентом. Фонтен отметил ее хорошее произношение.
– А я между тем ни разу не была во Франции и вообще в Европе, – ответила она. – Но я воспитывалась во французском монастыре, Нотр-Дам де Сион, и читаю в основном французских писателей.
– Правда? А что вы читаете?
– Ваши книги, маэстро… Я могу так сказать, no?.. Правда, я актриса и читаю в основном драматургов: Клоделя, Ленормана, Жироду. Пытаюсь переводить пьесы… Еще я читаю поэтов: Лафорга, Валери, Макса Жакоба, Аполлинера.
– А Расина, Мюссе, Бодлера?
– Claro que sí…[9] А вот и журналисты.
Она пошла им навстречу. Фонтен любовался, как легко и непринужденно она держится. Она объяснила, что трое из критиков люди умные, и с ними говорить будет легко, а вот у четвертого репутация…
Она задумалась:
– Cómo se dice?[10]
– Надо держать ухо востро, – подсказал Фонтен.
– Вот именно. Нужно быть осторожным.
– Дорогая сеньора, вы будете очарованы гулкой бессмысленностью моих слов.
Она рассмеялась и с самого начала разговора принялась его подбадривать. Сидя в низком кресле, чуть наклонясь вперед, очень внимательная, она словно поддерживала Фонтена взглядом. Один журналист спросил, использует ли Фонтен персонажей из реальной жизни, когда пишет роман.
– Это химический процесс, не поддающийся описанию, – ответил тот. – Исходная точка, она да, из жизни, а природные элементы… художник их… э-э… перерабатывает, превращает в некую особую субстанцию… Все персонажи романа – это в сущности… Толстой говорил: «Я взял Соню, перетолок ее с Таней, и получилась Наташа…» Гёте наблюдает за Гёте, чтобы вышел Вертер, но Вертер очень далек от Гёте, поскольку Вертер не пишет «Вертера»… Представьте себе, что Бальзак и Стендаль наблюдают за одними и теми же событиями, они написали бы об этом два совершенно разных романа.
