«Башней» заканчивалось время, которое будущие офицеры небесной милиции и спецслужб будут вспоминать, несмотря на пережитые трудности, как лучшие годы юности. Именно в это время завязывается дружба на годы, разжигается страсть, возникают первые серьезные противоречия и приходят соблазны. До «башни» были пустынные небесные острова, был южный полюс, была Поверхность (разумеется, вдали от городов — скопищ черни), была баржа в океане… После — будут залитые светом аудитории днем и частые увольнения по вечерам, пьянки и сопутствующие пьянкам приключения. Парадная форма заменит боевые комбинезоны и затрахавшие их лейтенанты пойдут трахать неоперившихся желторотиков, уступив место профессорам (которые трахать будут исключительно мозг и только в известные дневные часы).
Джелисс Таллед Шейл — младшая дочь генерала небесной милиции, поступила в Академию Южного Неба за год до выпуска сестры, окончившей Школу с отличием и в звании почетного сержанта. Не сказать, что Джелисс больше всего на свете желала надеть мундир… но она — Шейл, а все Шейл, вот уже три века как становились офицерами. Конечно, можно было выбрать другую школу — «Южная Школа» — не единственное приличное небесной знати заведение, — но Джелисс решила пойти по стопам матери и сестры (другая сестра, андрогин, самая старшая среди детей Эттер Ланы Шейл, двадцать лет назад прошла «Школу Великого Севера»). Три года, проведенные в Школе, Джелисс из кожи вон лезла, прилагая все усилия, на какие была способна, для того, чтобы мать могла ею гордиться. И ей удалось достичь успеха — она стала лучшим сержантом, а ее отделение — лучшим отделением в Школе. «Башня» станет тому ярким подтверждением, решила она.
****
Через два часа они вышли через высокую — в три средних человеческих роста (около шести метров) — округлую дверь-диафрагму в залитую ярким дневным светом галерею, тянувшуюся в обе стороны и опоясывавшую башню по кругу. Высота галереи была около двадцати, глубина — около двадцати метров; через каждые семьдесят-семьдесят пять метров вдоль не имевшего ограждения обрыва стояли массивные — примерно тридцать метров в длину и десять — в ширину — пилоны со скругленными углами. Осмотревшись, Джелисс отметила, что при достаточном мастерстве здесь можно посадить флайер. Все поверхности внутри галереи — пол, потолок, пилоны (за исключением внешней стороны) и саму стену башни — сплошным узором покрывали напоминавшие иероглифы символы. Похожие символы встречались и внутри башни, но именно наружные знаки оказывали на рассматривавших их людей странное успокаивающее действие: узоры эти действовали не усыпляюще, не понижали внимательность, а именно успокаивали каким-то непонятным образом, снимали нервное напряжение. Эпиграфисты и криптологи не раз брались за расшифровку этих надписей, психологи пытались выяснить: каков механизм воздействия символов на психику человека, но ни первые ни последние так и не преуспели в своих исследованиях.
