следовало бороться с установленными политическими системами, но и о том,
что делать после того, как эти системы падут. Именно в запрещенных книгах Альва нашла ответы на волновавшие ее вопросы. Не казенные тьюторы, не старые «вороны», а умершие в борьбе революционеры были ее истинными учителями.
Третий год обучения… Побитые молью «вороны» продолжали накаркивать заученные матриотические мантры, им уже подкаркивали будущие палачи из подрастающей смены… с ними вместе каркала и Альва. Так было надо. Такова была ее служба — служба угнетенному классу, а не государству — надежному орудию небожителей. Альва стала иблиссианкой, вступив в одну из революционных организаций, известной по своему девизу и лозунгу: Солнце для всех! Она преуспела в умении притворяться; она стала лучшей из кадетов; ее матриотизм и «любовь к Родине» ни у кого не могли вызвать сомнения. За год до выпуска сержант Аввар уже в совершенстве владела рядом специальных техник и навыков и могла при помощи обычного коммуникатора или мобильного терминала без особого труда проникать в защищенные сети, устанавливать шпионские программы (которые сама она создавала) и добывать интересующую ее информацию.
Альва была не только умна, но и красива: невысокого роста, фигуристая, с миловидным овальным лицом, с большими светло-серыми глазами; волосы ее были почти белыми с оттенком стали, а кожа, несмотря на то, что соляриев она никогда не посещала, имела приятный слегка смуглый оттенок. Обладая такой внешностью, легко заводить знакомства и находить общий язык с людьми. Что и делала Альва, действуя осторожно, следуя советам Координатора, с которой к четвертому курсу своего обучения она поддерживала регулярную связь.
…Альва была революционеркой. Она была агентом сестер во вражеском логове. Чтобы оставаться нераскрытой ей приходилось говорить и делать то, что было для нее мерзко и порой, в минуты, когда силы и решимость ее ослабевали, она начинала презирать себя за причастность к этой мерзости, за причастность к государству, — пусть даже причастность эта была необходимостью во благо дела революции.
Уже не раз Альве приходилось принимать участие в арестах сестер и соратниц из других революционных организаций. Несколько раз, когда она могла узнать детали операции заранее, ей удавалось предупредить Координатора и предотвратить аресты, но зачастую о подробностях ей становилось известно слишком поздно… Действовать в последний момент она не могла; это означало раскрытие и провал, — организация возлагала на нее большие надежды. И Альва должна была держаться скрепя сердце и уже после, когда еще одна сестра — при ее, Альвы, прямом участии — попадала в застенки жандармерии (или хуже того: бывала
