— По стене снаружи нужно преодолеть ровно сотню метров, Келл, — ответила ей «Пятая». — Можем смело подниматься еще на пятнадцать смычек…
— Все нормально… — из округлого бокового тоннеля показались «Седьмая» и «Третья». — Все дырки на месте. — Каждый раз, доходя до очередного соединения, эти двое отправлялись проверять выходы из шахты и каждый раз выходы неизменно оказывались на месте: пятью метрами выше и тридцатью ниже.
— Осталось двадцать семь часов и восемь минут, — объявила Джелисс.
— О! Кажется, мы-таки перепишем последний рекорд… — с веселыми нотками в голосе пропела «Четвертая» — андрогин по имени Джаали Фарран.
— Ха! Еще как перепишем, подруга! — похлопала ее по плечу Келли.
— Сто шестьдесят семь часов и тринадцать минут… — прогудела себе под нос «Третья». Ларингофон отчетливо передал это гудение в радиоканал.
— Чего? — повернулась к ней «Седьмая».
— Абсолютный рекорд Школы, — назидательно сообщила ей «Восьмая». Без обезличивавшей амуниции Уиллин — так звали «Восьмую» — выглядела как совсем юная женщина (причем многие признавали ее одной из самых красивых в Школе), но на самом деле она, как и большинство кадетов, была андрогином. Лицо и телосложение Уиллин были полностью лишены присущих андрогинам черт — некоторой угловатости и более развитой, в сравнении с представительницами женского пола, мускулатуры. Это обстоятельство часто вводило в заблуждение людей, с Уиллин незнакомых. — Быстрее, — добавила андрогин, — «Башню» еще никто не проходил!
За два столетия, в течение которых проводилось испытание в башне, к абсолютному рекорду — сто шестьдесят семь часов — приближались нечасто. Испытание всегда было и оставалось предельно сложным; условия каждый раз менялись так, что испытуемым нельзя было полагаться на опыт предшественниц. Преодолеть подъем в двенадцать километров внутри башни, диаметр которой — без малого пятнадцать, — пройдя через все ловушки и лабиринты за пять дней, — задача, требующая предельного напряжения сил. Среди кадетов ходили слухи о всяких странных происшествиях, скрываемых администрацией Школы; о случайных находках, вроде потайных комнат, заваленных приборами непонятного назначения или о тайниках с оружием Древних или обнаруженных останках самих Древних… о свихнувшихся учебных роботах, убивающих испытуемых, чьи смерти администрация потом выдает за несчастные случаи… Все это способствовало тому, что интерес к «Башне» не ослабевал. Неудивительно, что со временем слухи превратились в легенду, а «Башня» — в смысле: пятидневное командное испытание внутри орбитальной башни — в предмет своего рода субкульта. Естественно, прохождение коварной «Башни» с наилучшими результатами стало предметом гордости; нормативом считалось — преодолеть за отведенное время восемь километров (командам, не выполнившим норматив, давалось еще две попытки, после использования которых, не сдавшие норматив получали позорную запись в личном деле, мешавшую в дальнейшем их карьере). Появился и (вначале неофициальный) рейтинг — десятка лучших результатов. Вскоре администрация Школы стала награждать попадавших в «топ десять» особыми знаками отличия, а занявших места с пятого по первое — еще и поощрять произведением в сержанты всего состава проходившего испытания отделения; при этом сержанта отделения производили в младшие офицеры за год до выпуска. Сорок девять лет назад в пятерке лучших оказалось отделение под командованием матери Джелисс — сержанта Эттер Ланы Шейл — четвертое место; ее отделение уложилось в сто семьдесят два часа. Даже теперь, спустя почти пять десятилетий, генерал корпуса небесной милиции Эттер Шейл порой вспоминала в кругу Семьи о днях, проведенных с подругами внутри башни.
