— Документы вам на следующий раз понадобятся.
— Не, я тебе говорю, ты даже и не думай об этом. Тут уже люди подключились серьёзные.
Чего гонит? Видно же, что глаза грустные, что не мне отчитываться, а ему придётся перед своими серьёзными людьми. Пошёл он куда подальше.
Раньше все эти работы, на которые я устраивался, как-то сами собой всплывали, а сейчас пришлось покупать газеты с объявлениями. Сходил в гербалайфную контору, ещё в одно место — примерно то же самое. Потом, к октябрю попал на собеседование в фирму, где требовались дистрибьюторы.
В железной двери глазок, за ней охрана — человека три-четыре постоянно в предбаннике — а дальше офис. Офис — место, где с утра и ближе к вечеру толчётся куча энергичных (по крайней мере с виду) молодых мужиков в костюмах, галстуках и начищенных ботинках. В офисе есть ещё и кабинет главного менеджера, перед ним проходная комнатка с секретаршей, ещё там есть несколько складов, зальчик для общих собраний. Всё это, пропахшее мужским потом, крашеными стенами, картоном и мокрой одеждой, по своему внешнему виду напоминает какую-нибудь лыжную базу или помещение спортивной секции. Правда, на лыжных базах не сидят красивые секретарши и охранники со сломанными носами, не шелестят каждый день такие толстые пачки денег, и никто никогда не увидит на лыжной базе столько выбритых и причёсанных молодых людей в галстуках.
Секретарша цветёт за своим столом, потому что каждый проверяет на ней свою дистрибьюторскую неотразимость. Каждый считает своим долгом два раза в день — утром и вечером, — опираясь костяшками пальцев о секретарский стол, чуть наклониться к ней так, чтобы она не слишком морщилась от густого запаха «афтешейва», и, вонзив в её глаза свой взгляд, поиграть голосом: «Ты сегодня просто неотразима, Олечка». Оля гортанно смеётся.
Меня уже, вроде, приняли на работу, по крайней мере, объявили об этом после собеседования, но в чём она будет заключаться, так и не объяснили. Сказали сбрить бороду и приходить на следующий день в костюме. Это и ежу, в общем-то, было понятно, что без него не обойтись, — другой формы одежды я ни на ком не увидел. Пришлось звонить Витьке, одалживать его свадебный, немного коротковатый пиджак и чуть лоснящиеся на заднице штаны.
— Как ты на свадьбе успел его так износить?
— Так это ещё отцовский.
В костюме Витькиного папы я мотался на следующий день с моим инструктором по Москве и наблюдал, как он продаёт всем подряд наборы ручек. И продал он их бешеное количество — два картонных ящика по сто наборов в каждом. Мне бы так раньше иконки втюхивать.
