В один из дней, уже поближе к Новому году, последнюю пару в институте отменили, и я приехал к Суну пораньше. На мои звонки дверь никто не открывал. Вообще-то мой начальник иногда уезжал куда-то с утра, возвращаясь к моему приходу. Правда, мне показалось, что в квартире шумит вода. Может, он в душе? Я уселся на лестнице, подстелив под себя тетрадку, и открыл учебник.
Через полчаса поднялась толстая соседка с шестого этажа, из квартиры под нами, посмотрела на меня и начала трезвонить в суновскую дверь. Я встал.
— Нету, что ль, никого? Что они делают-то? — Она снова вдавила кнопку большим пальцем, потом стала стучать кулаком. — Ты сюда ждёшь?
— Ага.
— Все антресоли уже протекли, потолки все, — всё… Я не знаю, чего они делают-то там. Нету их, что ли?
— Я когда пришёл…
— Не живёшь здесь?
— Нет, я у них работаю.
— Так а что же они делают, — уже ж всё течёт у нас. Всё — все антресоли уже, вещи… Только ремонт сделали. — Она начала бить ногой в дверь. — Когда ж придут-то?
Через пятнадцать минут подтянулись и с пятого. С шестого то убегали черпать воду, то прибегали стучать в пустую квартиру. Наконец, меня послали в ЖЭК, чтобы отключили воду. Объяснили, как до него идти.
Дежурная отправила меня к мастерам. Мастера сидели в шапках в прокуренной комнате и играли в домино.
— Так это надо весь стояк отключать. В каком, говоришь? В пятом? Витя, кто у нас в пятом? В пятом. В пятом… в пятом. Рыба. В пятом надо весь стояк отключать.
— Там уже, знаете, на два этажа пролилось. Меня соседи послали.
— Ну а когда они придут? Когда прийти-то из этой квартиры должны, знаешь? К половине? Ну вот придут и закроют воду. Мы сегодня профилактику делали и отключали с утра — и горячую, и холодную. Вот они открыли, наверное, и ушли, а вода пошла. Вода пошла и залила. Так что придут — закроют. До половины всего полчаса. А то, я говорю, это ж весь стояк отключать.
В подъезде пахло мокрыми тряпками. Я поднялся на шестой и стал ждать и отвечать на вопросы соседей.
Через пятнадцать минут из лифта вышел Сун Ганду. Когда он открыл дверь, вода перелилась через порожек и растеклась по площадке. Я уже заранее разулся и засучил штаны, поэтому, пока Сун ужасался увиденному, я выключил воду, которая била из душа в противоположную стену, и начал вычерпывать.
Я даже почувствовал какое-то превосходство над растерявшимся китайцем. Я был главным. Велел ему сворачивать ковры; сурово отослал соседей с шестого и пятого — сказал, что уберёмся сначала, потом ругаться будем. Сун, посмотрев на меня, тоже разулся.
