— Вас? — удивился Тугайсары.
— Меня, — спокойно подтвердил Ибрагимбек. — Гонцов оттуда я упрятал… — Он уставился на Тугайсары, подавшись к нему. — Вызвал тебя… чтоб поехал ты на Илыккуль и привел его сюда. Про меня надо? сказать так: «Ибрагимбек занят неотложным делом»…
Тугайсары взорвался.
— Да вы понимаете, что говорите, бек?! — закричал он побледнев. — Какая-то неизвестная личность… вас — командующего исламской армией… Вызвать эмира Бухары?! Да я лучше…
Ибрагимбек улыбнулся.
— Что — лучше?
— Скажите мне: пойди и принеси голову этого паршивца!.. Прикажите так — и я помчусь! И принесу его голову!..
Ибрагимбек усмехнулся.
— А если его прислал его величество?
— Его величество?! — Тугайсары оторопел. И вдруг хлопнул ладонями по коленям. — Я верю этому!.. Его величество способен на такое!
Ибрагимбек хмуро покосился на него. Его красивое продолговатое лицо, казалось, еще удлинилось.
— Я хочу сказать — прохрипел он, — если ты еще раз позволишь себе… такое о его величестве, ты обидишь меня!.. Малейшее недоверие к его величеству… смерть!.. Уяснил?!
Тугайсары с трудом пересилил себя, опустил голову.
— Как скажете…
— В таком случае, сегодня же отправляйся в Илыккуль!
— Я скажу, значит… вы заняты важным делом?.. Не превращаются ли дела в этом мире в игру?
— Правильно… Если хочешь знать, игра только теперь начинается! — Ибрагимбек устало откинулся к стене, закрыл глаза.
Слуга принес чайник и, поставив его перед Тугайсары, вышел.
Ибрагимбек все молчал. «Он здорово переменился, думал Тугайсары. Собственно, как только эмир ушел за реку… Может быть, тогда эмир сказал ему что-то об этой „игре“. Игра только теперь начинается!» Почему только теперь?! «А если его прислал сам его величество»?.. Это его слова! Сказал, и сам же рьяно защищает эмира!
Ибрагимбек относился к той породе людей, которые бывают фанатично преданы человеку или идее. Несмотря на все колебания и даже сомнения, он был слепо предан Саиду Алимхану и признавал единственно правильным политическим режимом — режим эмирата. Абсолютная монархия, феодальная монархия, — в этом он совершенно убежден, — идеальная форма управления и самого государства. Сказать, что он не знал других форм государственной власти, никто из его окружения не решился бы, потому что иногда в беседе с близкими людьми Ибрагимбек твердо заявлял: «Такая власть, какая установлена сейчас в Турции, нам не подходит!»
Получилось так, что и сила, и слабость Ибрагимбека тупо уткнулись в одну точку опоры — в беспредельную веру в Саида Алимхана.
