— Вот он самый, «ушедший»… сейчас в Восточной Бухаре! — сказал Арсланов.
Он насыпал табаку на кусочек бумаги, взятой из кисета, свернул «козью ножку» и, прикурив от свечи, сказал:
— До того, как ты уйдешь, я буду постоянно информировать тебя об оперативной обстановке. Для размышлений. Так вот, слушай. У эмира были советники?
— Были.
— Кто, по-твоему, должен быть у командующего исламской армией главным советником? Не кто — какой?
— Ну… должно быть влиятельное духовное лицо. Достаточно авторитетный человек.
— Правильно. Влиятельный и авторитетный человек, способный не только уговорить народ, но и припугнуть именем бога некоторых волостных правителей. Правильно?
Курбан утвердительно кивнул.
— Советник Ибрагимбека… — подсказывающе начал Арсланов…
— Ишан Судур? — догадался Курбан.
— Он! Он самый… Главный советник Энвера-паши и Ибрагимбека — ишан Судур!
— Объявился, значит, хазрат!
Арсланов глубоко вдохнул табачный дым, закашлялся.
— Недавно был у Куйбышева. Послушай, что он сказал.
«Ликвидировать басмачей — дело трудное. Очень трудное. Но это дело решается боем, а бой всегда скоротечен. Труднее — донести до народа идеи революции, растолковать сущность Советской власти. Это потребует не только знаний, но и времени, терпения… Вот так-то…»
— Засиделся я здесь, — нервно передернулся Курбан. — Пора бы уже…
— Час близок, — раздумчиво повторил Арсланов. — Но пока не пробил. Овладевай всеми видами иностранного оружия, какие есть в полку. Накапливай информацию из Кукташа, тщательно продумывай все, все… Василий Васильевич сообщил: теперь скоро. Провожать приедет Аркадий Иванович. Готовься.
10
Вокруг костра было человек десять бойцов — одни сидели на длинных чурбаках, другие — на корточках.
— Всем — здравствуйте! — сказал Курбан подойдя.
Ему ответили дружно и нестройно.
Виктор протянул котелок:
— В котле шурпа осталась, поешь.
На дне казана жирная, с тыквой кашица. Наложил, поел. Бойцы сидели молча, грелись. Курбан сполоснул котелок в арыке и, возвращая его, спросил у Виктора:
— Что это ты скалишься? Будто знаешь про меня такое, чего я и сам не знаю.
Виктор повернулся к дувалу байского дома.
— Вон оттуда пару раз ханум выглядывала… И слуга глаза на нас пялит. Не тебя ли высматривают, а?
— Да брось ты! — отмахнулся Курбан. Но заметил Виктор (или показалось?) — в лицо плеснуло румянцем.
— Бросил. Слышь, Курбан, расскажи об Ялангтаге. Они вот интересуются, — кивнул на бойцов.
— Ладно. Переводи. — И повел неторопливый рассказ.
