Отвлекся на мысли. Хорошо, лошади тревожно заржав, привели в чувство. Прямо по дороге, проходившей по деревенской улице, ковыляя, двигалось чучело. По-другому не назовешь! При свете луны шедший экземпляр один в один, походил на огородное пугало. Верлиока, кому ж быть. Шел медленно, приглядываясь к каждой постройке.
— У-у-у!
Протяжный вой за околицей не походил на волчий, но заставил пот на спине холодным бисером прокатиться по коже, а рубаху прилепиться к телу. Как ни ожидал чего-то тухлого от появления нечисти, но от напряжения чуть не сковырнулся с крыши, в последний момент, удержался за веревку.
— Да, чтоб тебя!, — вырвалось в полный голос.
Верлиока услышал, навел резкость единственного глаза на парня.
— Чего уставился, лапоть? Видишь, живу я здесь! А ты своим видом мне гнездиться мешаешь.
Монстр, не оправдал ожиданий, не бросился к избе, стоял и глазел на Егора. Чего ему еще нужно? В гляделки поиграть? Лихой пролез в дыру на скате, скрылся на чердаке. Пусть знает, что он где-то рядом, поищет приманку. Лег рядом с присевшим на колено, на чердачных досках Смеяном, приник к пустоте люка, просунув в него руку с зажженным факелом. Языки огня осветили обстановку людского жилья. Ничего! Вот утырок! Где же ты есть? Запел с хрипотцой ломающегося голоса, от нетерпенья срываясь на фальцет:
Где же ты, где
Звездочка алая?
Где же ты, где
Искорка малая?
Где же ты, где…
Внизу с грохотом открылась дверь. В свете факела проявилась морда лица. Ох, и страшён! Крючковатый, мясистый нос из под которого сельдями повисли усы, в потемках и не разберешь, какого цвета, борода выделяет вареники губ. На Егора выпучился единственный глаз на огромной щетинистой голове, он ненавистью сверлит своего врага. Между тем весь вид монстра пробил Лихого на «ха-ха». Одет как чмо, в какой-то старый макинтош, длиннорукий с сучковатой палкой. Ну не воспринимался он серьезно, хоть тресни!
Здравый смысл пересилил, и то, заметил как чучело одним мигом изготовилось к прыжку. Отскочив, выкрикнул:
— Бей!
Смеян не подкачал. Ростовчанин вогнал стрелу в глаз прыгнувшего монстра. Дикий рык поверг округу в состояние паники. Подпрыгнувшая нечисть, ослепнув, промахнулась, от души припечаталась мордой о потолок, встряхнув который, подняла клубы застарелой пыли, а падая с треском провалилась через прогнившие доски, уложенные над вырытой ямой как раз над чердачным люком.
— Кхэ-кхэ-кхэ! А-кхэ-кхэ!
Прокашлявшись, Лиходеев сунулся посмотреть. Хорошо, что сначала выставил факел. Яма вырытая в два человеческих роста, инвалида не удержала, выскочил, мало того, вслепую умудрился выбить из руки осветительный прибор, чуть руку не оттяпал когтями. Зараза! Силищи-то сколько! Бесновался внизу о-го-го как.
