Русский леопард не изменил своих пятен… Новая большевистская конституция оставляет всю власть именно там, где она и была на протяжении последних пяти лет — в руках небольшой группы самоназначенных бюрократов, которых народ не может ни сместить, ни контролировать.
Деятельность Дж. Кеннана надолго закрепила в американском обществе один из наиболее прочных стереотипов о России: страны — огромной тюрьмы. Когда спустя много десятилетий в США прочли Солженицына, то независимо от намерений автора, который имел в виду критику именно советской власти, а не дореволюционной России, его описание ГУЛАГа наложилось в восприятии американцев на созданный Кеннаном образ.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ И «ГОРОД ЖЕЛТОГО ДЬЯВОЛА»
Что касается русских писателей, то за весь XIX век за океаном побывали лишь несколько литераторов «второго ряда», оставивших путевые заметки. Однако все переменилось с началом нового столетия. Почти одновременно, в 1905 и в 1906 годах, Америку посетили — по разным причинам и разными маршрутами — Константин Бальмонт и Максим Горький.
Бальмонт проделал большое путешествие через Мексику в Калифорнию, а дальше в Нью-Йорк, во время которого ругал американцев «подростками, мнящими себя взрослыми», но хвалил парки и города. «Я уж совсем ненавидел Америку, несмотря на ее сказочные области, вроде Аризоны, — а Нью-Йорк примирил меня с ней», — писал поэт.
Максим Горький же создал после своего путешествия один из самых известных антиамериканских текстов русской литературы — очерк «Город Желтого Дьявола». Оттуда сложно вырвать одну цитату: все описание Нью-Йорка — это густой текст, насыщенный смертью. Любопытен контекст, в котором этот очерк был написан.
Максим Горький, приглашенный американскими социалистами, приехал в США вместе со своей гражданской женой — актрисой Московского Художественного театра М. Ф. Андреевой. Его основной, хотя и неофициальной целью был сбор средств для помощи русским эсерам, а основным адресатом его кампании — американские писатели. 10 мая 1906 года Горький обратился к ним с «Открытым письмом к литераторам свободной Америки», в котором призвал американцев вспомнить, как их предки боролись за свободу, и заметил, что «в то время одна Россия подала народу Америки руку помощи».
Несмотря на протесты российского посольства, видные деятели американской культуры, среди которых был, например, Марк Твен, способствовали тому, что Горькому и Андреевой был устроен в Нью-Йорке грандиозный прием, достойный всемирно известного писателя. «Встретили меня очень торжественно и шумно, в течение 48 часов весь Нью-Йорк был наполнен различными статьями обо мне и цели моего приезда», — записал свое впечатление Горький.
