— Вздор! То, что какой-то там… несчастной молодой женщине вздумалось умереть на твоем концерте, вовсе не повод отчаиваться. — Она бросила полный неприязни взгляд на всеми покинутое, неоплаканное тело Беттины.
Как раз когда Дэйзи подумалось, что нехорошо оставлять искаженное кончиной тело у всех на виду — взгляд все время невольно возвращался к ужасному зрелищу, — подошел один из капельдинеров с чем-то вроде покрывала.
Однако Алеку не понравится любая попытка потревожить скрюченный труп до приезда полиции.
— Приказ господина старшего инспектора, мисс, — пояснил капельдинер. — Я не буду ничего трогать, только прикрою. Вы ведь мисс Дэлримпл? Он просил передать, чтобы вы держали оборону, а он придет, как только сможет.
Довольная тем, что Алек ценит ее помощь, Дэйзи помогла расправить широкое, странной формы зеленое покрывало.
— Чехол для рояля, мисс, — пояснил капельдинер.
Музыкальные атрибуты не оставляли несчастную и после смерти — Беттина исчезла под необычным зеленым саваном.
Дэйзи оглянулась на овдовевшего Роджера — склонившийся над ним молодой доктор разговаривал с Мюриэл.
— Да-да, верно, мистеру Абернати нельзя ложиться, — говорил он, — но следует пересадить его в более удобное кресло. Кстати, доктор Вудвард к вашим услугам.
— Он не может идти, доктор Вудвард, — запротестовала Мюриэл.
Яков Левич положил ладонь ей на руку:
— Я помогу.
Доктор кивнул:
— Спасибо, сэр, вдвоем мы справимся. Вот только куда?
— В кабинет дирижера, — предложила мисс Блейз с неожиданным злорадством. — Я проведу вас.
В глазах Мюриэл читалась тревога.
— Пойдете со мной? — умоляюще обратилась она к Дэйзи. — Бедному Роджеру так плохо, и…
— Я бы пошла. — Дэйзи обняла ее за плечи и вдруг заметила на сцене какую-то женщину, которой там раньше не было. — Но Ал… старший инспектор Флетчер просил меня оставаться здесь. Я приехала с ним. Он скоро вернется, и тогда я сразу вас найду.
— Да, пожалуйста. — С этими словами Мюриэл последовала за остальными.
Незнакомка была среднего возраста, полная, с невыразительным лицом. Ее наряд, даром что недешевый, смотрелся невзрачно и безвкусно. Как только она увидела Гилберта Говера, с излишним жаром обнимающего пышногрудую Консуэлу, губы ее сжались.
Говер тут же отпрянул от певицы как ужаленный и нервно пригладил завитые волосы.
— Дженнифер, дорогая! — Он подошел к женщине, которая, по всей видимости, была его супругой, взял ее за руки и поцеловал в щеку. — Мисс Делакоста ужасно испугалась, чуть истерику не устроила. Я ее успокаивал. Ох уж эти иностранцы!
