Одиночным выстрелом Прохор снял наглеца. Тина нервно била короткими очередями.
— Походу, нам крышка! — весело выкрикнула она.
— Походу, да, — без особого энтузиазма отозвался Прохор. — Не понимаю, чему ты радуешься…
Его слова заглушил рев реактивных двигателей. Задрав голову, Прохор успел разглядеть пронесшиеся в просветах между деревьями знакомые из старых фильмов силуэты.
— «Фантомы»… — пробормотал он, завороженно провожая самолеты взглядом.
Вздрогнул, развернулся, схватил Тину и буквально швырнул в неглубокую ложбинку. Проорал:
— Лицом в землю!
Схватил поперек тело командира — и повалился в ту же ложбину поверх Тины, прикрывшись командиром, как щитом. В ту же секунду перепадом давления заложило уши. В глаза ударил ослепительный свет.
Полыхнули джунгли. Как спички вспыхнули враги и тела погибших.
Он еще успел истошно прокричать:
— Рок-н-ролл!!!
И пришла боль.
Распахнув глаза, он понял, что продолжает кричать от нестерпимой боли. Тело помнило, как горело в пламени напалма, и не помог даже «мертвый щит» из командирского тела.
Случилось чудо, боль вдруг как рукой смахнуло. Крик сам собой застыл в глотке.
— Черт… — выдохнул он. — Я что, жив? Тина!
— Здесь я! — отозвался знакомый голос. — Ну, ты даешь, Про…
Прохор огляделся. Они с Тиной снова стояли в стартовом блоке — железном ангаре с рифлеными стенами, в окружении «декоративной» военной техники и ящиков с амуницией. Отсюда они уходили в миссию, здесь же должны были появиться снова в случае игровой «гибели». Но ведь они вроде «выжили»?!
— Почему было так больно? — пробормотал Прохор. — Разве это предусмотрено геймплеем?
— Что-то пошло не так, — заметила Тина. — Бывает иногда. Но повеселились здорово! Понравилось?
Прохор странно посмотрел на Тину:
— Ты это серьезно? Думал, я в реальности сдох. Ощущение такое, что…
Тина не успела ответить. В Ангар вошел оружейник. Приблизился, театрально аплодируя. И развел руками:
— Вы продолжаете удивлять, дорогой друг!
— Чем же? — хмуро отозвался Прохор. — Тем, что я единственный, кто в вашей игре орет от боли?
— Тем, что вы победили.
— А что, не должен был? Считайте, что мне повезло. Как новичку.
— По-моему, вы не поняли, — сказал оружейник. — Эта миссия не предполагает победу.
— Действительно, не понял. Как это — не предполагает победу? За что же мы дрались?
— Это игра на время. На очки. Кто дольше продержится и уложит больше врагов, прежде чем ляжет сам. До сих пор никто еще не выходил живым из этой миссии.
