— Уже «Гарри», профессор? Не стоит давить на меня, я не тот наивный мальчик, которого вы знали много лет назад. Смерть — она ведь даром не проходит. Как и жизнь.
— Хорошо, — недовольно сжала в нитку губы директриса. — Но зачем вы добиваете вашего старого друга? Мистер Уизли мог и ошибиться…
— В чем ошибиться? Круцио не на меня направить хотел, а на другого аврора? Ошибся малость? Прицел сбился? Нет, профессор, как бы вам ни хотелось выставить бывшего Гарри Поттера мировым злом и темным лордом, я на друзей непростительные не накладываю. — Рассказать ей про министра и его команду к потоплению бравой рыжеволосой семейки я не могу, обет не позволит. А жаль: хоть какая-то гадость Кингу была бы.
— Но вы могли это как-то… в более конфиденциальной обстановке с министром обговорить….
— Мог. Но я же неуравновешенный псих, мадам… Вы вот и сейчас мне ни на грош не верите, пребывая в стране радужных единорогов и бабочек. Вся ваша жизнь вертится вокруг служения старому морщерогому козлу, — глянул на картину с оным. — Сейчас сниму силенцио, и только попробуйте что-нибудь вякнуть, Дамблдор. Я с редким удовольствием спалю ваш портрет к Мордредовой бабушке, пока вы не можете с него уйти. По буквам повторяю, для глухих: с огромным удовольствием и глубоким удовлетворением от происходящего.
— Мистер Поттер! — О, я снова Поттер. Sic transit gloria mundi. — Это уже переходит все границы! Портрет директора Дамблдора является величайшей ценностью школы! — О как. Уже и ценность школы. Счастье-то какое!..
— Спешу огорчить вас, миссис Макгонагалл. Величайшей ценностью является единственный портрет директора Снейпа. Но он с вами не разговаривает. Какая жалость! — Ведь он вас всех, уродов моральных, на хую вертел, не так ли? — Но хватит, — я встал и под неприязненным взглядом женщины проследовал к камину. — Сегодня я рассказал вам то, о чем никто, по большому счету, и не знает. Душу в полной искренности приоткрыл, а вы в очередной раз туда плюнули. Давайте договоримся, директор: вы не докапываетесь до меня, и у Хогвартса не будет вакантного места в этой милой ажурной башенке…
— Вы мне угрожаете? — вскинулась мадам.
— Возможно. Пора вам понять, что Гарри Поттер теперь лорд Блэк — со всеми сопутствующими тараканами и заморочками. Я наглый, упрямый, злопамятный — и, что самое неприятное для всех вас, охрененно сильный. Я Маг, профессор. Как бы ни относилась ко мне современная власть и поддерживающее ее быдло, мой статус, кровь и положение заставят вас считаться с «бывшим героем». А орден Мерлина спасет от Азкабана даже в случае, если меня, ничтоже сумняшеся, застанут прямо над чьим-то еще не остывшим трупом с палочкой, последним заклинанием которой была Авада. Подумайте об этом и больше не лезьте ко мне с душеспасительными и душещипательными беседами. И к детям не стоит.
