— Сириус очень любил вас… — О да! Меня он любил, как же!.. Один какой-то смутно знакомый портрет в самом темном углу кабинета подозрительно подавился нарисованной грушей. Видать, портреты тоже в курсе истинной подоплеки всех этих «традиционных ирландских танцев»…
— Сириус очень любил Джеймса. Но тогда, в глубоком детстве и отрочестве, я этого в упор не видел и не понимал. Знаете ли, суровое магловское воспитание и все такое… А мне до нехватки воздуха был нужен кто-то свой! В итоге я даже к неуравновешенному и слегка сумасшедшему крестному искренне привязался. От которого толком и вестей-то никаких не было. Так, как мог привязаться только забитый социумом ребенок. Но вернемся к четвертому курсу. Кубок огня. Не будем вспоминать постоянные догонялки со смертью, озлобленных школьников, что, не стесняясь, выливали на меня бесконечные помои, предательство лучшего друга, увлекательные уроки у пожирателя смерти, — это все мелочи. Настоящее веселье случается в самом конце. Смерть Седрика на моих руках, возрождение Волдеморта, дурацкая дуэль с появлением призраков родителей и очередные помои — уже со стороны министерства и остального магического мира. Как же! Ведь Волдеморт умер давно! Давайте голову в песок засунем и жопу ему подставим! Пусть оприходует, не стесняется… Это же нам всем так нравится!
— Мистер Поттер! Что за выражения! — Каюсь, забылся. С Маккошкой моим обычным матерным не прокатит. Постоянно будет одергивать. И передергивать. Так что следим за речью.
— Простите… Тем летом я почти сломался. И сам обвинил себя в смерти Седрика. Кстати, единственного человека из всей той толпы одуревших школьников, адекватно мой новый статус воспринявшего. Туры Кубка растянулись на многие недели — вы помните об этом? А думали ли вы, что я к Диггори успел привязаться? Он был старше, он был интересным, он никогда не кичился ни на редкость чистокровным происхождением, ни влиятельными родственниками, ни размером банковских сейфов, ни собственными внушительными успехами в учебе. Это был единственный НОРМАЛЬНЫЙ старшекурсник, без доли зазнайства, лишка необоснованного снобизма и обычной подростковой жестокости. Седрик мог стать мне настоящим другом, Седрик мог стать магическим наставником моих детей и тем, с кем в старости приятно посидеть за чашкой травяного чая с портвейном перед зажженным камином в метель, вспоминая юношеские глупости и школьных преподавателей, первые шаги повзрослевших внуков, улыбку юной еще жены и насыщенные рабочие будни минувшей молодости! Буквально каждый день мне снилась его смерть… И постоянное сожаление обо всем том, что могло бы быть, но не случилось! А тут покойные Дурсли с придирками, ругательствами и подзатыльниками. Как вам воспитание героя и его жизнь в любящей семье? Но впереди новый учебный год в великой школе чародейства и волшебства! Нас ждет незабвенная мисс Амбридж! И ее сверхгуманное обучение, — немного прервавшись, подышав для профилактики очередного магического выброса, продолжил: — Весь год детей мучают пыточным артефактом — и ни-ко-му, включая вас, до этого дела нет…
