Идти было недалеко. Минут через двадцать, миновав поле и несколько десятков луж, я остановился у оврага. Яр, как вчера назвал его Гена. Все это время Фил бежал рядом, беспрестанно виляя хвостом и изучая пытливым носом каждую канавку. Но когда мы подошли к балке, пес замер. Он пригнул голову, принюхался и тихо заскулил.
— Страшно, Филька? — тихо спросил я.
Тот сделал пару шагов назад, продолжая неотрывно смотреть вниз и скулить.
— Не бойся. Должен же хоть кто-то из нас быть смелым. Сиди здесь и стереги отступы. Папа пошел за металлоискателем, — и я потрепал его по рыжей холке.
Прибора отсюда видно не было. Оглядевшись в поисках более пологого спуска и, так и не найдя вариантов, решил спуститься здесь же, но чуть в стороне от опасного поваленного дерева. Выломав из клена посох и используя его как дополнительную опору, стал медленно спускаться вниз. Думать о том, что мне вчера здесь слышалось, очень не хотелось, и каждый раз, когда мысли возвращались к этим событиям, я тут же гнал их подальше, стараясь занять себя напеванием любимой Юлькиной песенки из какого-то модного нынче мультсериала. Но как бы я не старался себя успокоить, сердце от волнения просто выпрыгивало из груди.
Спуск оказался ожидаемо непростым. Жухлая трава не успела за ночь как следует просохнуть от дождевой влаги, и ноги скользили по ней, как по льду. Спасал, разве что, посох, который приходилось с силой вонзать в почву, прежде чем сделать очередной шаг. К прочим «радостям» утренней прогулки прибавились еще и комары. Они кружили повсюду. Видимо, сказывалась близость водоема. Кровососущие твари чувствовали себя в таких условиях достаточно комфортно, чтобы плодиться в невероятных количествах. Я мысленно выругал Леху за его дурацкую манеру вечно забираться в какие-то непролазные дерби. И как он вообще вчера вниз умудрился спуститься? И главное — зачем? Ну, неужели мало распаханного, ровного поля? Ходи себе, наслаждайся, копай. Так нет же! Что там Гена об экстриме говорил?
Вчерашний разговор с гостеприимным комбайнером вспомнился очень некстати. Снова в бешеном темпе забилось сердце.
— Да что ж это такое, твою мамку за ляжку, блин? — не выдержал я своего слабоволия и в сердцах выругался в голос, — Что за детские страхи-то, ели-пали? Детский сад, блин! — и уже про себя отметил, что успел нахвататься от Гены не только детских страхов, но и «ёлок с палками».
Эта импровизированная эмоциональная разрядка помогла взять себя в руки. Пора было менять направление движения, чтобы добраться до лежащего на склоне дерева. К своему удивлению прибора я там не нашел, а лишь в очередной раз бросил взгляд на обломанный, острый как пика, сук с запекшейся бурой кровью на неровностях. Выше по склону его тоже быть не могло, мы бы его заметили при подъеме. Скатился, когда Леха падал?
