Дейзи уставилась на меня широко распахнутыми глазами, а Фернандо продолжал стоять на коленях и смотреть туда, где только что был облик Эйлин.
— Дорогая, если я даже попытаюсь тебе объяснить, ты всё равно не поверишь. — поднявшись, промолвил он жене.
— А ты попытайся. А так же, потрудись объяснить, почему одиннадцатилетний ребёнок, знает о методах борьбы с этими, как их, призраками и Экиму? — Дейзи разгневано тыкала мужу в грудь пальцем, произнося каждое слово.
— Дейзи, если ты не прекратишь, то проломишь мне грудную клетку, и я отправлюсь вслед за Эйлин.
— Если ты мне сейчас же всё не объяснишь, то окажешься на том свете раньше неё. — пригрозила мужу, Дейзи.
— Любимая, давай поговорим об этом дома. Дети и так напуганы.
Дейзи обернулась и посмотрела на перепуганные лица детей Торенс и Эдвардс. И только я стоял с невозмутимым выражением лица, как будто, каждый день вижу призраков, хотя, испугался я не на шутку.
После этого эпизода, продолжать поход по домам уже ни у кого не было желания. Мы возвращались к дому Моринья, когда Фернандо обратился ко мне.
— Спасибо тебе, Дрейк. Если бы не ты, я не знаю, что бы со мной было. Я, старый дурак, совсем забыл о том, что у Экиму нужно просить прощения. Все эти годы я избегал ночных дежурств в Хеллоуин, потому что боялся, что Эйлин придёт за мной. Но теперь, я могу быть спокоен. Ещё раз спасибо тебе за это.
— Фернандо, перестаньте. Я только сделал то, что должен был. — гордость переполняла меня. Больше всего мне, в тот момент, хотелось, что бы эти слова услышал Грегори.
Фернандо и Дейзи отвели детей Торенс и Эдвардс по домам, а я остался у них на ночь.
Я лежал в гостиной Моринья, на диване. Уже близился рассвет, но сон никак не шел. Всё время я ощущал на себе чей — то взгляд. Не выдержав, я поднялся с дивана, и чуть не заверещал. Сквозь окно в гостиной я увидел родителей. Поколебавшись несколько секунд, я поднялся и хотел уже бежать на улицу, но увидел, как родители жестом руки, словно останавливают меня, и качают головой. Тогда, я просто подошел к окну. Они, медленно закивали, и я понял, почему они хотели, что бы я остался в доме — потому что в ночь, когда по городу гуляют призраки, безопасней находиться в доме, усыпанного по периметру солью.
Я прильнул к окну, и слёзы двумя тонкими струйками потекли из моих глаз. Последний раз я плакал, в день их похорон.
Мать шевелила губами, а я, с трудом, пытался разобрать то, что она пыталась мне сказать. Я, сразу ничего не понял, и только потом до меня дошла суть её послания. Она сказала: «Береги себя и Грегори. Теперь он — твоя семья».
