— Понимаю, — согласился Луи. — Только папа вряд ли теперь станет гоняться за сокровищами…
— Это почему?
— Потому что он сейчас тяжко заболел и…
Луи осекся и сделал вид, что окончание фразы не стоит произносить, поскольку оно и так понятно собеседнику. Его рука сделала в воздухе замысловатый пируэт. Тибо замедлил шаг, пристально посмотрел на товарища, а тот продолжал идти рядом, не поворачивая головы и будто не замечая на себе подозрительного взгляда.
— А откуда тебе известно, что папа заболел?
— Так это… на улице слышал, на рынке, — ответил Луи. — Может, врут…
— Может, и врут, — согласился Тибо и нахмурился.
Он решил больше ни о чем не спрашивать и перевел разговор на другую тему. Так, о чем-то болтая, вскоре они подошли к дому графа де Боже и постучали в дверь. К ним вышел дворецкий — немолодой седоволосый мужчина с длинными усами, свисавшими вниз.
— Проходите, сеньоры, — простуженным голосом сказал он. — Его милость граф Венсан де Брие ждет вас в гостиной, я провожу.
— А твой хозяин? — спросил Тибо. — Он тоже дома?
— Его нет. — Дворецкий, будто извиняясь, развел руками. — И уже долго не будет.
— Как не будет? — Тибо переглянулся с Луи. — Почему?
— Еще утром, собрав две телеги багажа, сеньор уехал.
— Куда? — с неподдельной тревогой спросил Луи Ландо.
2
…Шло время, и неожиданно выяснилось, что, как мусорная куча в глубине двора — выросли, в сущности, никчемные, мелкие, пустые, но такие цепкие — не отвязаться — житейские дела. Они цеплялись друг за друга, они вырастали одно из другого, они делились и размножались, как клетки живого организма. То внезапно обнаружилось, что в холодильнике не хватает многих необходимых мелочей, то бельевая корзина вдруг стала чересчур полной, то из крепления почтового ящика бесследно исчез один из шурупов, и теперь зеленый футляр для почты, неестественно покосившись, выглядел как-то болезненно и чужеродно в монолитном ряду остальных. И нужно было всё решать самой, причем, не откладывая.
Так часто бывает, когда рутина отодвигает на второй план главное — то, что ты однажды назначил для себя, принял за основу бытия и стремился ему следовать неукоснительно. Бывают обстоятельства, все знают…
Но как при этом сохранить, не растерять, не расплескать то главное, чему до сих пор посвящал жизнь? Как найти время для заветной книги, которая давно отвыкла от прикосновения теплых человеческих пальцев и сиротливо следит за тобой с книжной полки? Как найти время для прогулки по любимому парку — зимнему, весеннему — не важно, прогулки, которая исподволь заряжает энергией и только тебе одному доступным вдохновением? Как, наконец, найти время, чтобы сказать кому-то самые важные слова — те, с которыми ты носился несколько дней, те — которых не бывает много, те — с которыми ты засыпал и просыпался…
