Ну, понравились стихи. Ну, написала бы, что понравились. Спасибо, успехов, пока… Да сотни у него читателей, тысячи. И половина что-то высказывает по поводу творчества — так принято, так нормально. А что вместо этого? Глупое ожидание, напрасные надежды, необоснованная ревность. И как следствие — сдвиг сознания к началу координат — к нулю…
И закончились каникулы. И пошел по программе Лермонтов, и на одном из уроков она прочитала ученикам:
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!
Любить… но кого же?.. на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно…
А те сидели, затаившись, будто мыши, почуявшие приближение свирепого домашнего зверя. У них как раз тот самый возраст, тот самый, когда… Но это у них.
— Я никого не заставляю выучить это стихотворение, — сказала она, скользя взглядом поверх голов. — И двоек ставить не буду. Если кому-то понадобится, тот выучит сам, помимо школьной программы. И не только это…
— Инна Васильевна, а можно вопрос?
Это Сережка Литвинов — тихий такой, вдумчивый мальчик, почти незаметный, всегда уроки учит, отвечает рассудительно, а у самого в душе, наверное, буря настоящая. По глазам видно. И Катюша Коробейникова с первой парты наверняка знает об этом, и весь класс знает…
— Да, пожалуйста.
— А вы любили когда-нибудь?
За окном шел снег — неторопливый, крупный, разлапистый. Ветра не было — в медленный полёт снежинок, в эту восхитительную гармонию, созданную природой, не посмел вмешаться хаос вихревых потоков. Казалось, это не снег стремится к земле, подчиняясь законам притяжения, а, напротив, целый город поднимается вверх — ему навстречу, ловя эту сказку ладонями площадей. И сейчас в классе вдруг стало слышно, как снежинки за окном шуршат по воздуху…
— А я и сейчас люблю…
Господи! Как такое могло вырваться? Самоконтроль — а что это?..
И вмиг порозовели щеки, засуетились глаза. А сердце уже стучало — как молоточек старого будильника по чашке звонка, и казалось, этот стук слышен даже на последней парте…
— А как вы понимаете это чувство?
Дальше пошли. Зацепили главное. Умные… Отшутиться? — наивно. Углубиться? — урок сорвать. Впрочем, сама только что не настаивала… И ведь ждут ответа — все до единого ждут, доверяют. Глазами так и едят! Знают, что не увильну… Взрослые уже.
