И наконец, Суинберн, мастер религии. Ренфрю высок, а Суинберн — настоящий великан, хоть и покореженный возрастом. На нем головной убор и сутана соответственно сану. Та малая часть его лица, что видна окружающим, пестрит лопнувшими сосудами, по форме и размерам похожими на цветки чертополоха. Все остальное скрывает борода, длинная и густая.
Ренфрю, Суинберн, Траут: каждый из них, как говорят, вовлечен в дела, связывающие школу с парламентом и короной. Томас часто думает о том, чтобы запечатлеть их на холсте. Он хорошо владеет кистью. Триптих — вот идеальный формат, но пока он не решил, кого поместить в центре.
Ренфрю велит им садиться. Он указывает на два стула посередине комнаты и при этом не проводит между двумя учениками никакого различия. По сравнению со вчерашним испытанием от Джулиуса, весьма театральным, поведение Ренфрю выглядит почти небрежным. Наставники в зимних костюмах из камвольной шерсти стоят группами. У некоторых в руках чайные чашки; Фойблс жует печенье. Томас садится. Чуть поколебавшись, Джулиус следует его примеру.
— Вы знаете, почему вы здесь.
Это утверждение, не вопрос; Ренфрю отворачивается, еще не закончив фразы, и наклоняется к корзине, намереваясь что-то достать из нее. У Томаса есть несколько секунд, чтобы осмотреться. Он видит кожаную кушетку и медный канделябр; оконный витраж со сценами из Писания, на которых святой Георгий пронзает копьем горло дракона; картину с изображением охоты на лис под рябью облаков; видит шкафы, и двери, и буфет с тонким фарфором; он видит все это, но мало что осознает, поскольку мысли не слушаются его, кожа истерзана нервным зудом, ему тревожно. Страшно. Когда Ренфрю снова поворачивается к ним лицом, он держит в руках две ночные сорочки. Одну он вешает на спинку свободного стула, вторую расправляет на весу, демонстрируя пятна сажи, проводит по ним пальцами, определяя их консистенцию.
И начинает лекцию.
— Дым, — говорит он, — может быть разных цветов. Зачастую он прозрачный и серый, почти белый, и пахнет не сильнее зажженной спички. Есть желтый дым, плотный и сырой, как туман. Синий дым имеет резкий запах, как у прокисшего молока, и растворяется почти сразу после появления. Изредка мы видим черный дым, жирный и вязкий, прилипающий ко всему, чего коснется. Все вариации текстуры, плотности и цвета тщательно описаны в «Четырех книгах дыма», где приведена полная классификация всех сорока трех разновидностей. Установить точную причину появления каждой разновидности дыма гораздо сложнее. Играет роль не только нарушение, но и сам нарушитель. Тот, кто пал действительно низко, источает более темный и густой дым. Когда нравственный недуг заметно усиливается, он окрашивает все поступки человека. Даже самое невинное действие будет…
