Убитый горем Белогорьев несколько месяцев отказывался видеть сына, а себя считал виновником смерти жены. Отдалился от двора, стал затворником в своем имении в Белгородской губернии. В один из зимних дней в начале 1885 года в имение прибыл курьер из столицы. Его пожелал видеть император. Пришлось спешно прибыть в Петербург, где князь Белогорьев удостоился высочайшей аудиенции. О чем с ним говорил император - неизвестно, но князь преобразился, он будто вновь почувствовал вкус к жизни. Стал выходить в свет, посещать различные клубы, званые вечера других аристократов, иностранных дипломатов. Потом назначение в Европу. Вена, Париж, Мадрид. Здесь так же светские вечера, высший свет и т.д. Мальчик сначала находился у родителей матери, в Тифлисе. Но в 1888 году его дед, князь Андрониковский, в доме которого он жил, умер. Николай Белогорьев вернулся в Россию, перевез Александра в Петербург и всерьез взялся за воспитание сына. После нового назначения в Берлин он не захотел вновь оставлять сына и забрал его с собой. Опять расстаться пришлось, когда Александр поступил в кадетское училище. Потом Николаевское кавалерийское и выпуск в прославленный Его Императорского Величества Кирасирский полк, которым в свое время командовал он сам.
Николай Белогорьев схватил за плечи Александра, посмотрел на него, глаза заблестели, он порывисто обнял сына. У корнета тоже выступила слеза. Оба молчали, полностью отдавшись эмоциям от встречи, два гвардейца, отец и сын, генерал и корнет.
- Сын! - только и смог вымолвить князь.
- Отец! - ответил Александр и крепче прижался к князю. Сущность Александра Белогорьева, корнета, сына князя выступила на первый план, его эмоции захлестнули молодого человека. Он очень любил отца.
Они резко отстранились друг от друга, будто постеснявшись столь бурного проявления чувств.
- А ты вырос, сын, повзрослел, изменился.
- Я рад, что ты приехал, отец!- ответил сын.
- Ну что, поехали домой?
- Да, конечно! - согласился Александр и подозвал денщика, который стоял в стороне, приказав ему принимать багаж.
Федор, оробевший в присутствии генерала, чуть ли не строевым шагом протиснулся в вагон и стал подавать багаж нанятому носильщику.
Носильщик донес багаж до экипажа, Федор нес два больших саквояжа. Загрузив два огромных чемодана, саквояжи и пару дорожных свертков, Белогорьевы отправились на Васильевский остров, в свой особняк.
В дороге они почти не разговаривали. Так, общие фразы. Дома, за обедом тоже мало говорили, отдавшись полностью кулинарным талантам кухарки. За столом им прислуживала пожилая пара слуг, очень обрадовавшаяся приезду старого господина. Ели борщ из поросенка и утки, ветчину с грибами, кипяченную в малаге, соус из телячих мозгов, перепелки жареные со свежими огурцами. Запивали крымским портвейном торгового дома братьев Шталь.
