«Дом большой, а я маленькая, — подумала Лини и как полевка проскользнула к кожаному дивану, — посплю и утром уйду через окно. Мне уже не в первой».
Она посмотрела на стоящий у стены рюкзак с висящим на нем брелоком-зайчишкой, которого она подарила Норту, и сердце опять защемило. Не дав воли эмоциям, Лиа зажмурилась и укрылась пледом с головой.
«Если он будет ходить по дому, я не хочу этого слышать».
Красная лампочка горела. Она смахивала на сигнал светофора, возможно, поэтому подсознание велело ему не двигаться с места, в то время как сознание вопило: «Выходи! Не стой как истукан!»
Все, что нужно было сделать, так это переместить одну ногу вперед, дальше бы тело пошло по инерции. Но первый шаг к неизвестности… Нет ничего сложнее, чем это. Так просто заставить себя шагнуть, пока находишься в зоне комфорта и так сложно пошевелиться, когда перед тобой дверь, в которую не хочется входить. Первые шаги к преодолению себя требуют больших усилий, чем последующие.
«Нужно просто толкнуть тележку вперед, чтобы она перевалила через холм, — всегда говорил доктор Браламонтс, — и тогда она будет катиться и катиться, рассекая воздух без возможности развернуться назад».
Кулькен стоял минут семь или восемь, прижимая к груди небольшую подушку с дивана, прежде чем что-то произошло. Тележка поднялась на холм. Нога двинулась вперед, и остановиться теперь было невозможно. Словно в тумане, Кулькен ощутил, как в руке провернулась холодная металлическая дверная ручка. Ему казалось, что тело просто устало от нерешительности и взяло бразды правления. Миновав дверной проем, он оказался в небольшом коридорчике, ведущем к лифтам и пожарной лестнице. Не пройдя еще и половины расстояния, Кулькен понял, что рука уже тянется к дверной ручке, которая с этой стороны открывалась беспрепятственно. Ехать на лифте было неблагоразумно, генератор хоть и включен, но в таких обстоятельствах лучше не рисковать. Открыв дверь, Кулькен помедлил. Если генератор заглючит, дверь к пожарной лестнице может остаться заблокированной, и он уже не сможет попасть в свою крепость. С грустью посмотрев на подушку, Кулькен вздохнул.
— Тебе, придется остаться и подстраховать меня. Понимаешь?
«Конечно же нет, тупой ты осел, — ответило ему Я, — это всего лишь синтепоновая подушка!»
Подложив ее в проем двери, Кулькен отправился в свое путешествие по ступенькам, навстречу к тому, что он больше всего на свете ненавидел: к веселью, поздравлениям и похлопываниям по плечу от людей, которых боялся.
