И тут ее осенило.
— Нет, нет, нет, даже не просите! — запротестовала она.
— Ты дурочка, — почти ласково сказал он. — Тебе придется «позаботиться» обо мне, понимаешь?
— Нет, — она замотала головой, — нет, я не хочу, я не буду! Да и вообще… — она хотела сказать, что этого не случится, но Алекс опередил ее.
— Когда-нибудь, это, скорее всего, произойдет. Я не пессимист, — на это она ответила громким фырканьем, — да, да, я не пессимист, но, — он опять поднял палец вверх и отхлебнул пива, — я не верю, что умру стариком в теплой постели. Конечно, если бы укус можно было излечить подорожником, я бы попросил тебя позаботиться обо мне, принеся мне его, и сделал бы для тебя то же самое, но сейчас все по-другому.
Эти слова высушили в ней все эмоции. Иррациональная печаль о том, что еще не произошло, но может случиться, давила на нее. Она понимала, что почти все, кого она знала, мертвы, но эта мысль почему-то была легче той, которую озвучил сейчас Алекс.
«Я не верю, что умру стариком в теплой постели».
А это значило, что и ее, скорее всего, ждет не самый приятный конец. Слова Алекса лишали их надежды на нормальную жизнь. Надежда, миражом маячившая в дальних уголках ее сознания, только что рассыпалась.
— Я не религиозен, — его голос наполнял машину, словно раскаты грома. — Я считаю самоубийство эгоизмом и глупостью, а не грехом. Хотя эгоизм в одном бокале с глупостью это уже по умолчанию грех, — правая часть лица исказилась ухмылкой, но уже через секунду он опять был серьезен. — Возможно, бывают исключения, но я так не хочу. Я не знаю, когда и как придет мой час, но я хочу знать, что ты сделаешь, что нужно, если придется. Конечно, если рядом никого не будет, я сделаю все сам, но… — он потряс бутылкой в воздухе, — это было бы все равно унизительно. Лучше я помру, показывая средний палец смерти в лицо двумя руками, чем одной буду держать пистолет у виска. Понимаешь?
— Ладно, — сухо и тихо сказала она, разглядывая свои ногти.
— Я не собираюсь сдаваться раньше времени, — сказал он с уверенностью и даже нахальством. — Я хочу, чтоб ты это осознавала. Но ты также должна понимать, что розовых пони в твоем будущем уже не будет. То, что нас ждет, будет сложным испытанием, и я хочу пройти его с поднятой головой, понимая, что мой напарник, — он с усмешкой посмотрел на нее, — не струсит тогда, когда я буду на него рассчитывать. Алекс Фриер не бежит с корабля как крыса. Алекс Фриер, может, и говнюк, но не дрожащий от страха цыпленок.
