, в адрес насмешников.
Хохот умолк моментально: ребята застыли, не смея ни пошевелиться, ни слово сказать; сперва слышался редкий шепот, да и он быстро стих. Даже ужасный мистер Лоуренс, поровший крепче нашего отца и почти не расстававшийся с хлыстом, остолбенел на мгновение, не зная, что делать. Боджа успел разозлиться еще до школы: отец заставил его вынести на улицу обмоченный им с утра матрас. Может быть, именно поэтому он так и отреагировал; ребята в школе всегда смеялись, когда мистер Лоуренс, йоруба, пытался правильно произнести полное имя Боджи (а ведь мы были игбо). Прекрасно зная о неспособности мистера Лоуренса правильно произнести его имя, Боджа давно привык к тому, что тот использует условно похожие звуки, и в зависимости от его настроения варианты либо слух резали — Боджанонокву, — либо вызывали дикий смех — Боджанолооку. Боджа сам над этим хвастливо подшучивал: такой вот он грозный, словно божество какое-нибудь, попробуй без запинки назови его имя. До того утра Боджа подобными моментами наслаждался и никогда не жаловался.
На трибуну взошла директриса, и огорошенный мистер Лоуренс отступил назад. Мегафон, переходя из рук в руки, издал скрежещущий звук.
— Кто произнес эти слова на территории детского сада и начальной школы Омотайо? Прославленного христианского учебного заведения, основанного и возведенного по слову Божьему? — спросила директриса.
Меня охватил страх, что Боджу за эту выходку непременно и сурово накажут: либо высекут прямо на трибуне, либо попросят «потрудиться», то есть подмести всю школьную территорию или голыми руками прополоть клумбы перед фасадом. Обембе стоял в двух рядах от меня; я пытался поймать его взгляд, но он неотрывно следил за Боджей.
— Я спросила: кто? — вновь пророкотала директриса.
— Это я, ма, — отозвался знакомый голос.
— Кто ты? — уже тише спросила директриса.
— Боджа.
Последовала короткая пауза, и затем глава нашей школы скомандовала:
— Подойди.
Боджа уже направился к трибуне, но тут вперед выбежал Икенна. Загородив ему путь, он закричал:
— Нет, ма, это несправедливо! Что он такого сделал? Что? Если собираетесь наказать его, то накажите и всех, кто над ним посмеялся. С какой стати они издеваются над моим братом?
Тишина, что последовала за этими смелыми словами, за неповиновением Икенны и Боджи, на миг обрела сакральный оттенок. Мегафон, вывалившись из дрогнувшей руки директрисы, упал на землю и противно заскрежетал. Директриса подобрала его и, положив на кафедру, отошла в сторону.
