Туда ворвались еще четверо вооруженных матросов. Раздались крики, взаимные оскорбления. Почувствовав, что экипаж начинает терять выдержку, я приказал им опустить оружие. Я был вынужден повторить это несколько раз, и наконец команда мне подчинилась. Я поинтересовался у девицы, что она собирается предпринять. Она предложила мне выбор: или я выпускаю торпеды по объекту, как она хочет, или всплываю, чтобы подтвердить ее полномочия. Конечно, у меня возникли вопросы относительно ее побудительных причин, однако я нисколько не сомневался в ее решимости. Я был уверен в том, что она способна разнести мой череп вдребезги.
Удивительно, но в столь напряженной ситуации девица оставалась достаточно спокойной, и я предпочел думать, что она не спятила окончательно.
Я ответил, что не может быть и речи о том, чтобы всплыть в присутствии русского эсминца, который прибудет на место через считаные минуты. Кроме того, я сказал, что выпущу торпеды в объект, если «Мэн» будет держать под прицелом «Санкт-Петербург». Но я добавил, что ни одним пальцем не пошевелю, если она будет продолжать держать меня под прицелом. Так что сперва она должна была меня отпустить.
– Она вам поверила?
– Я дал девице слово флотского офицера и отобрал у нее пушку. Старший помощник тотчас оглушил ее ударом кулака, попутно разбив ей нос. После чего матросы оттащили ее на гауптвахту.
– Вы выпустили торпеды?
– Я дал слово офицера, сэр. Мы выпустили по объекту две торпеды. Обе попали в цель.
– И что произошло?
– Сначала ровным счетом ничего, но затем кое-что изменилось. Когда торпеды взорвались, мы приготовились к ударной волне, которая должна была докатиться до нас. Мы находились достаточно близко от цели. Двигатель был заглушен, свет погас. Мы слышали, как скрипит под давлением стальной корпус. Внезапно лодка начала задирать нос вверх и крениться на борт. Экипаж схватился за прикрученные к полу и стенам предметы. Так мы провисели часов шесть, потом до нас донесся какой-то шум и к корпусу подлодки что-то прикрепилось. Нас подняли на поверхность в спасательном модуле, по десять человек зараз.
Выяснилось, что нам на помощь выслали целую флотилию: три фрегата, два эсминца и крейсер. Они находились в нескольких минутах хода от нас, когда все произошло. В иллюминаторе спасательного модуля я различил «Санкт-Петербург» – точнее, его тень. Позади русской подлодки было яркое голубоватое свечение. У «Санкт-Петербурга» начисто отсутствовала корма. Но она не была оторвана взрывом, а отрезана. Словно поработали лазером или автогеном.
