Расстегнув его рубашку, Татьяна ахнула.
— Что там? — всполошился Полянский, пытаясь что-то рассмотреть на своей груди.
— Валера, это же ожог, у тебя вся кожа обуглилась… но одежда же цела… Как такое возможно?
— Чёрт, плохо вижу. Тань, принеси зеркало, там на столике.
Она выполнила его просьбу и не удержалась от комментария:
— Ожог какой-то странный, похож на какую-то фигурку, что-то вроде полукруга… да, скорей всего.
— Твою мать! — выругался Полянский. — Кто же этот чёртов ваятель? И болит ведь зараза как.
— Давай врача вызову, — предложила Татьяна.
— Да ну этих эскулапов, толку от них! Смазать надо чем-то…
— А аптечка есть?
— На кухне поищи… э-э… в холодильнике, там вроде облепиховое масло было.
Татьяна вернулась через пару минут с флакончиком масла и ватой.
— Ну что, пациент, вы готовы к экзекуции? — попыталась подбодрить его девушка.
— Мажь, Танюша, только аккуратнее, прошу тебя…
С сочувствием поглядев на Валеру, она смочила ватку оранжевым маслом. Но перед тем как обработать рану зачем-то провела над ней рукой и чуть задержала её в горизонтальном положении. Татьяна не поверила своим глазам, её рука осветилась фиолетовым сиянием, а из пальцев и центра ладони стали выливаться лучики точно такого же цвета, образовав на месте ожога небольшое световое озерцо. С каждой секундой зловещая фигурка бледнела, и даже по лицу Полянского было видно, что ему становится легче.
— Тань, что ты сделала? Боль почти прошла.
— Тихо, Валера, полежи спокойно, — сказала она, ещё не понимая, откуда взялся источник её силы.
Через минуту — другую от страшного ожога остались лишь одни воспоминания в виде еле заметного розоватого контура.
Татьяна молча поднесла зеркало к глазам Полянского, ожидая его реакции.
— Ну ты даёшь, Танюшка! — захлопал глазами Валера. — Ты… ты же просто кудесница… у тебя же волшебные руки… Дай-ка я их расцелую!
— Обойдёшься. Руки как руки, — немного смутилась она, — я и сама не знаю, как у меня получилось.
— Нет, Танюша, даже не спорь, это же дар, божий дар!
Ещё несколько минут Полянский донимал её вопросами, а Татьяна только отнекивалась, не желая обсуждать эту тему. Наконец Валера от неё отстал, и как ни в чём не бывало, отправился на кухню, объявив, что его чудесное спасение нужно непременно отметить. Когда он ушёл, девушка обошла мастерскую и к своему удивлению не обнаружила «Масок». Вначале она подумала, что Полянский куда-то переставил картину, но потом до неё дошло, что он просто не мог этого сделать.
