«Рядом со мной ты — пустое место, — промелькнуло в мозгу Гиеракса. — Как ты смеешь мне указывать?»
«Он теперь магистр ордена», — напомнил капитан себе.
— Скажу по-другому, — умерив пыл, сказал он. — Я не был уверен в моем повышении, но существующие традиции позволяли предположить такой исход.
— О, я понимаю. В свою очередь, вам следует понимать, что я тоже не ожидал оказаться здесь. Я не рвался в этот кабинет, капитан Гиеракс. Поверьте, у меня не было никакого желания покидать свой орден, свою роту и занимать место, которое, не побоюсь этого слова, было предопределено для вас.
— Нисколько не сомневаюсь, — отозвался Гиеракс. И не солгал. Его возмущало само присутствие Иаса в этой каюте, но он не завидовал доле новоявленного магистра.
— Хорошо. По крайней мере этот момент мы с вами понимаем одинаково. Неплохое начало.
«Оптимист», — промелькнуло в голове Гиеракса.
— Я прекрасно осознаю ситуацию, в которой все мы оказались. Назначение магистром человека, прежде не служившего в ордене, — событие неординарное.
— Я бы сказал, уникальное, — заметил капитан.
— А характер Двадцать второго делает его вдвойне сомнительным.
— Согласен.
— Тогда, думаю, вы согласитесь и с тем, что примарх никогда ничего не делает по сиюминутной прихоти.
— Вы правы, — кивнул Гиеракс.
Собственные слова казались ему дикими, и он никак не мог себя заставить до конца поверить в них. В любом случае перспективы маячили тревожные. Если предположить, что Иас говорит правду, то за решением Жиллимана кроются более глубокие замыслы насчет «Немезиды». И последствия могут выходить далеко за рамки уязвленной гордости ордена и трений, вызванных назначением чужака на пост командира. Иас не разделял традиции Двадцать второго. Даже если он знал о них, у него нет никаких причин им следовать. Более того, он может начать открыто противиться им. Под его командованием грядут большие перемены. Если примарх все это предусмотрел, значит, Иас должен, сознательно либо неосознанно, положить конец тому ордену, каким он был с самого основания.
А если нет…
Гиеракс резко оборвал свои рассуждения. Они граничили с абсурдом и таили в себе опасность. Капитан допускал, что Жиллиман может ошибаться, но ни за что бы не поверил, что примарх стал бы действовать настолько слепо.
— Думаю, пока что мы друг друга понимаем, — сказал Иас. — Но позвольте мне прояснить кое-что еще. Я не питаю иллюзий относительно моего места в ордене. Я знаю, что мне здесь не рады. Но также я знаю, что меня назначили сюда не просто так, и вы должны понимать, что свой долг я намерен исполнять со всей ответственностью. Я глубоко уважаю воинов Двадцать второго ордена и их достижения, но и жду такого же ответного уважения — если не ко мне лично, то хотя бы к власти, которую предполагает мое звание.
