Рабочие. Рабочие в тюрьме — это осужденные, которые отбывают здесь наказание. Бытует такое мнение, что они остались сидеть в тюрьме (где сидели под следствием), чтобы не отвечать на зоне за свои «косяки». И говорят также, что они тесно сотрудничают с администрацией по «оперативным» вопросам. То есть, «стучат».
Будучи как-то («До тюрьмы») в командировке на Севере, в Архангельской области, я выпивал в компании с одним прапорщиком внутренних войск. Его часть охраняла там так называемый «лесной лагерь». Отец его, отсидев в этом лагере долгий срок, осел тут же, обзавелся семьей, «пустил корни». Так вот, этот прапорщик несколько раз к месту и не к месту повторял: «Я с рабочими не пью». Я тогда не понял смысла этой фразы. Почему прапорщик не может пить с рабочими? Что за дискриминация. А уже к Крестах я сообразил, что имел в виду прапорщик, сын старого зека. С рабочими тюрьмы.
Еще в тюрьме есть таксисты, о них я писал. Есть шмонщики, есть прогульщики (выводящие на прогулку). Прогулка в тюрьме ежедневно, по часу, выводят на нее желающих. У наших соседей, в 217, сидел крупный авторитет. Так вот, когда приходили прогульщики, то они приносили ему телефон. Авторитет выгонял всех сокамерников на прогулку, а сам мог целый час разговаривать с волей без лишних ушей. Хата приходила с прогулки, телефон снова забирали прогульщики.
Еще есть «маски». Маски — это здоровые отморозки в масках и с дубинками. Стоило, к примеру, какому-нибудь пьяному арестанту крикнуть в «кормушку» (маленькое оконце в двери для передачи пищи): «Корпусной, насекомое!» или что-нибудь подобное, как через некоторое время по галере слышались громкие звуки от бегущих ног, одетых в тяжелые сапоги. Все камеры быстро изнутри закрывали кормушки, опасаясь удара дубинкой или еще каких неприятностей. Маски врывались в провинившуюся хату и мели (били) всех подряд, кто не успел залезть под шконку. Потом они вытаскивали одного или двоих зачинщиков беспорядков и волокли их, скорее всего, в карцер, пиная по дороге.
Арестованные. Видов и подвидов арестованных множество. В принципе, сколько людей, столько и подвидов, ведь все узники разные, двух одинаковых нет. И все же условно арестованных можно разбить на несколько больших групп. «Обиженные» и кандидаты в «обиженку» живут под шконкой. «Авторитеты» и старшие камер (это может быть совсем не одно и то же) спят (живут) на нижних шконках. И есть все остальные, многослойный, так сказать, пирог. Есть еще «строгие», ранее сидевшие. Есть «смертники», обвиняемые по расстрельным статьям, их держат изолированно. Есть воры в законе.
